— Добрый вечер, граф.

Граф де Матиньи ответил:

— Ах, Джефф, добрый вечер. Как хорошо, что вы смогли прийти.

— Не мог же я пропустить такое событие, — и Джефф указал на свою партнершу.

— Знакомьтесь, мисс Валлас. Граф де Матиньи.

— Великолепно. — Граф указал на Трейси.

— Герцогиня, позвольте представить вам мисс Валлас и мистера Стивенса. Герцогиня де Лароса.

Брови Джеффа с удивлением поднялись.

— Извините. Никогда не слышал этого имени.

— Де Лароса, — ровно сказала Трейси.

— Де Лароса… Де Лароса. — Джефф смотрел на Трейси, изучая ее. — Звучит так знакомо. Ах, конечно! Я знал вашего мужа. Мой добрый приятель, он сегодня с вами?

— Он в Бразилии, — Трейси чуть не прикусила язык.

Джефф улыбнулся.

— Как печально. Обычно мы охотились вместе. До того случая.

— Какого случая? — поинтересовался граф.

— Да, — жалостливо подтвердил Джефф. — Он не удержал ружья и сам подстрелил себя в очень чувствительную область. Какая глупость.

Он повернулся к Трейси.

— Есть надежда, что он когда-нибудь поправится?

Трейси спокойно ответила:

— Уверена, что однажды он станет таким же здоровым, как и вы, мистер Стивенс.

— Отлично. Передавайте ему мои наилучшие пожелания, герцогиня.

Музыка затихла. Граф де Матиньи обратился к Трейси:

— Извините, дорогая. Мои хозяйственные заботы заставляют меня покинуть вас. — И он склонился над ее рукой. — Не забудьте, вы сидите за моим столом.

Как только граф удалился, Джефф спросил свою партнершу:

— Мой ангел, у вас не найдется таблетки аспирина? Принесите мне, пожалуйста, а то моя голова просто раскалывается.

— Мой бедняжка, — и в глазах женщины мелькнуло сострадание.

— Жди меня здесь, я сейчас вернусь, солнышко.

Трейси смотрела, как она побежала из зала.

— А вы не боитесь, что у вас начнется диабет?

— Она действительно очень сладкая. Что делаете позже, герцогиня?

Трейси улыбалась окружающим.

— Вас это не касается.

— Да, да, конечно. Но хочу дать один совет. Не пытайтесь ограбить этот дворец.

— Почему? Вы решили сделать это первым?

Джефф подхватил Трейси под руку и повел в укромный уголок около фортепиано, где черноглазый юноша наигрывал американские мелодии.

Только Трейси слышала сквозь музыку голос Джеффа.

— Действительно, я задумал одно дельце, но это также опасно.

Действительно? Трейси начал нравиться их разговор.

Остановиться оказалось бы для нее некоторым облегчением.

Греки изобрели очень подходящее для этого случая слово, — думала Трейси. — «Лицемер» — это слово произошло от греческого «актер».

— Послушайте меня, Трейси, — тон Джеффа был совершенно серьезен. — Даже не пытайтесь. Во- первых, вы даже не подойдете живой ко дворцу. Его охраняет огромная собака-убийца.

Внезапно Трейси напряженно прислушалась — Джефф располагал описанием места ограбления.

— Каждое окно и каждая дверь снабжены сигнализацией, связанной непосредственно с полицией. Даже если вы сможете проникнуть внутрь дома, там все находится под контролем невидимого инфракрасного излучения.

— Я все знаю, — Трейси было немножко не по себе.

— Тогда вы должны так же знать, что лучи не излучают звука, когда вы попадаете под их действие. Звуки издает только сигнализация. Они чувствительны к изменению тепла. Их обмануть невозможно.

Она этого не знала. Как же Джефф мог докопаться?

— Почему вы мне все рассказываете?

Он улыбнулся, и она подумала, что никогда он не казался ей более привлекательным.

— Правда, я просто не хочу, чтобы вас поймали, герцогиня. Мне хотелось бы быть с вами рядом. Знаете, Трейси, мы с вами могли бы стать очень хорошими друзьями.

— Вы ошибаетесь, — уверила его Трейси. Она увидела направляющуюся к ним партнершу Джеффа. — Сюда идет мисс Диабет. Радуйтесь.

Уходя, она услышала последние слова Джеффа.

— Я принесу вам шампанского, бедняжка.

Ужин оказался просто великолепным. Каждое блюдо сопровождалось своим вином, которое наливал слуга в безукоризненно белых перчатках. Сначала подали спаржу с соусом из белых трюфелей, затем последовало консоме с деликатесными грибами. Потом подали седло барашка со свежими овощами из графских садов. Дальше — салат из цикория. Десерт состоял из мороженого в серебряных формочках и разнообразных пирожных. Кофе и коньяк подали напоследок. Мужчинам предложили сигары, женщинам подарили по флакону изумительных духов Джой.

После ужина граф де Матиньи обратился к Трейси.

— Вы говорили, что хотели бы посмотреть мои картины. Пойдемте.

— С удовольствием, — ответила Трейси.

Картинная галерея оказалась частным музеем с хорошим собранием французских импрессионистов, итальянских мастеров, полотен Пикассо. Длинный холл восхищал произведениями бессмертных — Моне, Ренуара, Каналетто, Гуардиса и Тинторетто. Здесь был изысканный Тьеполо, и Гверцино, и Тициан, целую стену занимал Сезанн. Стоимость коллекции невозможно было даже представить.

Трейси подолгу стояла перед картинами, любуясь и восхищаясь ими.

— Надеюсь, они хорошо охраняются?

Граф улыбнулся.

— Три раза пытались ограбить мою коллекцию. Первого загрызла моя собака, второго — она изувечила, третий проведет остаток жизни в тюрьме. Видите ли, мой дом — неприступная крепость, герцогиня.

— Рада слышать, граф.

Вдруг мелькнула яркая полоска света.

— Начался фейерверк. Пойдемте посмотрим, думаю, вам понравится.

Он взял Трейси под руку и повел прочь из галереи.

— Утром я отправлюсь в Довиль, там у меня вилла на берегу моря. Я приглашаю на уикэнд нескольких друзей. Буду счастлив, если вы присоединитесь к нам.

— Уверена, что смогла бы, но, боюсь, что мой муж станет беспокоиться. Он ждет моего возвращения.

Фейерверк продолжался час, и Трейси использовала это время, чтобы получше познакомиться с домом.

Джефф говорил правду — от грабителей здесь оградились капитально, но по этой причине Трейси неудержимо захотелось попробовать свои силы. Она знала, что там, наверху, в спальне хранилось драгоценностей на два миллиона долларов, и еще с полдюжины дорогих картин, включая и Леонардо.

— Дворец — настоящая сокровищница, — сказал ей Гюнтер Хартог, — и охраняется соответственно.