отчаянную решимость, к которой примешивались страх и горе. Большинство других детей любили ожидавших их близких, которые постараются вновь наладить их жизнь. Но не этот потерянный подросток, чьи злые глаза вызывающе смотрели на Арманда.
Без всякой суеты были выполнены формальности, чтобы оставить Дэвида в Бейруте. Английский посол приходился близким другом Арманду, и его мнение о том, что Арманд Фремонт хорошо позаботится о Дэвиде, сыграло свою роль. Дэвид переехал жить в дом Арманда. Его определили в лучшую частную школу, и меньше чем через два года он бегло заговорил по-французски и по-арабски. Позже он поступил в американский университет в Бейруте, потом закончил аспирантуру по экономике и бизнесу в Гарварде.
Когда он почувствовал, что учеба уже мало что дает ему, Дэвид возвратился в Бейрут и заявил Арманду, что хочет на него работать.
– Ты ничем мне не обязан, – сказал ему Арманд. Он очень гордился Дэвидом, внимательно следил за его развитием, гадая, чем он решит заняться в зрелом возрасте.
– Знаю, – ответил Дэвид. – Я сам хочу этого. Вы спасли мне жизнь и дали мне еще один шанс. Не хочу, чтобы все пропало зря.
Арманд спросил себя, не пришло ли время осуществить идею, которую он давно вынашивал…
Следующие несколько лет он учился и тренировался в наиболее престижных центрах полицейских сил мира: в европейском Интерполе, английском Скотланд-Ярде и американском ФБР. Он превратился в первоклассного криминолога, мастерски освоившего приемы самозащиты, и меткого стрелка. Арманд не прекращал внимательно следить за ним. И когда Дэвид возвратился в Бейрут, Арманд решил, что он созрел для уготованной ему роли.
– Информация – это власть, – заявил Арманд Дэвиду. – Особенно это справедливо применительно к Ближнему Востоку. Без нее я бы не только не процветал, но и не выжил бы.
Арманд перешел к разъяснению концепции, над которой он долго работал с Александром Мейзером и которая практически была готова для реализации: создание частного агентства безопасности, которое будет выбирать себе клиентов из списков международно известных, богатых людей и транснациональных объединений. То есть людей и организаций, которые нуждаются в защите против промышленного шпионажа, похищений, вымогательства, шантажа…
Арманд предложил центральное учреждение «Интерармко» открыть в Бейруте, но Дэвид тут же отклонил это предложение. В Бейруте невозможно сохранить секреты, как бы это ни старались сделать. Они тут же становились достоянием других в результате подкупов и интриг. Рано или поздно будет открыта связь между казино и «Интерармко», безопасность подорвана и погублено доверие и даже жизни тех людей, которые возложили свои надежды на эту компанию.
Вместо этого Дэвид предложил Женеву, и чтобы у «Интерармко» не было никакой другой связи с казино по документам, кроме как связи с обычным клиентом. Большое расстояние от Бейрута было в этом деле только на пользу, так же как и расположение нейтральной Швейцарии.
– Вы что-то мне не договариваете, – заметил Дэвид Арманду, когда их разговор вроде бы закончился. – Конечно, «Интерармко» удвоит или утроит количество поступающей сейчас к вам информации. Но этим ведь дело не кончается. У вас имеется какая-то скрытая цель, связанная, возможно, с работорговлей. Арманд, я не первый ребенок, которого вы спасли, да и не последний.
Именно в это мгновение Арманд понял, что он сделал верный выбор.
– Что вам известно об этой торговле? – спросил он Дэвида.
Ответ удивил Арманда. Видно, Дэвид основательно проштудировал этот вопрос. Он ударился в историю, начиная со времен фараонов, коснулся потоков торговли живым товаром в период зарождения христианства, во времена крестоносцев и в настоящее время.
– Она никогда не прекращалась, – произнес тихим голосом Дэвид. – Ни во время войн, периода голода или чумы. Ни одна раса не осталась в стороне от нее. На каком-то этапе очень высоко ценили африканцев, потом азиатов. Теперь европейцев. Но общее для всех периодов заключается в том, что основным объектом всегда оставались дети, за которых платили больше всего денег. Звучит иронически, не правда ли? Больше всего ценятся наиболее беззащитные, их хватают на улицах, завлекают в закоулки или, как в случае со мной, похищают пираты, потом одурманивают наркотиками, связывают и переправляют в бордели или в частные камеры пыток…
– Я всю жизнь борюсь с этой напастью, – сказал Дэвид Арманду. – Я уничтожал различные сети организаций работорговли, а потом узнавал, что вместо них в других местах возникли новые. Я сотрудничаю с некоторыми честными полицейскими чиновниками, которые имеются на Ближнем Востоке, с Интерполом и даже с некоторыми государствами – членами Организации Объединенных Наций, с должностными лицами Детского фонда. Это – неослабевающая битва, Дэвид. В этом заключается тайная цель для меня и Александра. А теперь и для «Интерармко».
Глаза Дэвида сверкнули.
– И для меня тоже.
Закончив одеваться, Дэвид прошел из ванной в свой кабинет. Ночью поступила целая пачка телексов, которые лежали теперь на его кофейном столике. Ни одно из этих посланий не имело отношения к проекту, над которым он с Армандом работал последние пять лет.
В конце 1960-х годов «Интерармко» помогло ликвидировать несколько небольших работорговческих организаций, базировавшихся в Сирии, Иордании и Египте. На следующий год распространились слухи о появлении на Ближнем Востоке новой организации, занимающейся работорговлей. Полицейские агентства и Детский фонд сообщали, что резко возросло похищение в Западной Европе детей и подростков. Полагаясь на свои успехи в прошлом, Арманд Фремонт думал, что он может быстро расправиться с новой угрозой. Оказалось, что выдался редкий случай, когда он ошибся. Этой организацией руководил настоящий мастер, который был так здорово законспирирован, что даже наиболее хорошо оплачиваемые осведомители не могли к нему подступиться. Те, кто рисковали подойти к нему слишком близко, оказывались убитыми, а их тела страшно изуродованными.
С годами неумолимо росло число похищенных и пропавших детей. Европейская полиция удвоила свои усилия, но все впустую. На некоторые ближневосточные страны оказывалось давление, но их министры разводили руками, вроде бы ни о чем не подозревая, и просили доказательств. Арманд Фремонт поклялся, что предоставит такие доказательства. Он взял под свой прицел эту организацию, борьбу с ней сделал своей священной задачей и заявил Дэвиду Кэботу, что он требует от него не иначе как выявления руководителя этой преступной организации.
