– Как вам будет угодно. Я выхожу.

Камень, закрывающий вход, отодвинулся, и в темном интерьере норы сформировался бесформенный силуэт ее обитателя. Силуэт был довольно крупный, и по мере его приближения к выходу Том определил, что обитатель норы чрезвычайно смахивает на пузырь. Тангельблатт медленно выплыл наружу, и оказалось, что он тускло-свинцового цвета.

Объявление в «Ежедневном Курьере Галактического Центра», полученное от мисс Трэверс, выглядело весьма заманчиво: ЗРЕЛЫЙ ДЖЕНТЛЬМЕН ТАНГЕЛЬБЛАТТИАНСКОГО ПРОИСХОЖДЕНИЯ НАПРАВЛЯЕТСЯ В СОЛНЕЧНУЮ СИСТЕМУ ДЛЯ САНАТОРНО-КУРОРТНОГО ЛЕЧЕНИЯ И СЧАСТЛИВ ПРЕДОСТАВИТЬ МЕСТО НА КОСМИЧЕСКОМ КОРАБЛЕ И ТРЕХРАЗОВОЕ ПИТАНИЕ ВО ВРЕМЯ ПУТИ ОДНОЙ РАЗУМНОЙ ОСОБИ, КОТОРАЯ ГОТОВА ВЗЯТЬ НА СЕБЯ ВСЕ ЗАБОТЫ О ЕГО БАГАЖЕ.

И что же у нас поделывает Том? Он пытается вернуться на Землю. Он узнал, что может осуществить свое желание с помощью спонсора, некоего Тангельблатта, и сейчас они вместе находятся в каюте космического лайнера.

– Здесь весьма комфортабельно, не так ли? – сказал Тангельблатт. – Мы вылетаем через несколько минут, так что пора позаботиться о багаже. Давай-ка открой пошире рот.

– Я должен открыть рот? Что это значит?

Тангельблатт показал Тому небольшую пластиковую коробку и открыл ее, продемонстрировав желатинообразную массу мелких яиц.

– Вот багаж, о котором ты обещал заботиться. Здесь тангельблаттианские яйца, ровно квинтиллион.

– А почему ты сам не желаешь позаботиться о них?

– Я наполнил себя доверху, четыре квинтиллиона, если быть точным. Пятый квинтиллион твой, и моя квота будет полностью исчерпана.

– Зачем ты перевозишь эти яйца? И чьи они, кстати говоря?

– Это яйца Тангельблаттов, разумеется. Именно таким способом наша раса распространяется по Галактике. То, что ты видишь в коробке, представляет собой все население провинции Мовиска, которая является крупнейшим политическим подразделением на Тангеле.

– Куда ты их везешь?

– А куда мы летим? На Землю, понятно.

– И с какой целью?

– А вот это уже не твое дело.

– Я требую ответа.

– Чтобы покорить вашу планету, если уж тебе так надо знать.

– И ты рассчитывал, что я стану помогать тебе в этом грязном деле?!

– Конечно. Почему бы и нет? Что такого хорошего сделала Земля лично для тебя? Ты получишь хорошее вознаграждение, и мы дадим тебе новое тело и ограниченную автономию, когда процесс будет полностью завершен.

– И ты думаешь, что я способен предать Землю?!

– Почему бы и нет? Любое разумное существо в той или иной мере склонно к предательству.

– Только не я! И не в подобных обстоятельствах!

– Ладно, прекрати болтать и открывай рот.

– Прочь с дороги! Я ухожу!

Том и Тангельблатт сцепились в пышно изукрашенной каюте. Коробка с яйцами шлепнулась на пол. А поскольку она была сделана из дешевого пластика (чересчур дешевого для такой важной миссии!), то треснула и сразу развалилась на куски. Маленькие яйца-Тангельблатты весело заплясали на полу, выкрикивая:

– Ура! Мы прилетели, прилетели! Да здравствует новая жизнь!

– Нет еще! – зашипел на них взрослый Тангельблатт. – Марш спать! Произошла ошибка!

Воспользовавшись суматохой, Том выскочил из каюты и помчался по сияющим коридорам космического корабля. Он успел выпрыгнуть на самоходный трап в последний миг, когда трап уже отодвигался от шлюза.

Ну что же, сказал себе Том, это был слишком легкий и удобный вариант, чтобы оказаться правдой. Да, придется поискать какой-нибудь другой выход из положения!

Барон Корво никак не мог решить, надо ли показывать сегодня вечером новый кинофильм или все-таки не стоит. Когда он прибыл на место, вокруг театра скопилась мрачная толпа, весьма раздраженная объявлением об отмене премьеры.

– А как же Кокто? – нервно спросил курьер.

– Мне приказывают, и я повинуюсь, – пожал плечами киномеханик.

– Должно быть, произошла какая-то ошибка? – с надеждой произнесла герцогиня Миланская.

– Никакой ошибки, – сказал киномеханик. – Я получил приказ, подписанный самим бароном Корво. – Он похлопал по нагрудному карману, откуда выглядывал краешек плотного, сложенного вдвое пергамента.

– Можно, я взгляну на приказ? – вмешался адвокат Морриси. – Возможно, мне удастся найти исключение или сноску, которые выведут нас из этой тупиковой ситуации.

– Никому, кроме меня, не позволено читать приказы, которые посылает мне барон Корво. Это дело Секретной полиции. Удивляюсь, как вы вообще могли предложить такое, адвокат!

– Нижайше прошу прощения, – пролепетал Морриси. – Просто мне ужасно хотелось посмотреть Кокто.

– Мне тоже, – мрачно сказал киномеханик.

– Как, неужели вы хотите сказать, что даже не взглянули украдкой?

– Конечно, нет! Хеннеси, мой помощник, донесет на меня сразу, как только я подумаю об этом.

– И что же будет вместо Кокто? – спросила герцогиня.

– Сборная мультпрограмма. «Том и Джерри».

– Как, опять?! – воскликнула герцогиня. – Неужели мы никогда не избавимся от этой ужасной тягомотины?

– Король считает, что «Том и Джерри» – потрясающее зрелище, – сказал киномеханик. – И он уверен, что все остальные считают то же самое. Лично я готов плеваться всякий раз, когда вижу эту бестолочь кота и эту мышь с дурацким выражением на морде, но король всегда говорит, дружески пихая меня в бок: «Развеселые мультяшки, не правда ли, мистер киномеханик?». И что я всегда отвечаю? Высший класс, сир, по-другому не скажешь!

– Как и мы, все остальные, – скорбно заметил Хеннеси.

Лишь только Шиш ушел, Корво тяжело рухнул в кресло и трясущейся рукой налил себе двойную порцию ирландского виски. В течение всей беседы его не оставляло странное убеждение, что Шиш способен прочесть его мысли и обнаружить, о чем барон Корво, шеф Секретной полиции, постоянно думает в последние дни. И если бы Шиш действительно увидел и услышал, что происходит в мозгу барона, то с ужасом отшатнулся бы от него, как и всякий благонамеренный и верноподданный обыватель, проживающий в королевстве короля Ральфа.

Эти сны снились Корво уже несколько ночей. Они были ужасны. Они отражали безумный страх Корво предать самого себя в том самом главном, чем он безмерно гордился в бодрствующем состоянии: непоколебимая верность королю!

Во сне барон по-прежнему сохранял эту верность, но тот, Другой, который называл себя Рольфом... совсем наоборот. И ужас был в том, что Другой жил в мозгу Корво.

Проклятые сны начались даже раньше, чем король без всякого предварительного уведомления покинул дворец, чтобы уйти неизвестно куда. Барон был лояльным верноподданным, но в сны его закралось предательство. Он бы с радостью вырезал их из своей головы, если б только смог! Но какой скальпель, даже самый острый, способен на такое?

Он никому даже не заикнулся об этих снах. Ни своей достойной супруге леди Алисе. Ни своим детям,