Только минутку передохну. Мне нужно будет сосредоточиться.

Потом я заведу мотор и стряхну этого старого осла с моей яхты».

Светящиеся стрелки часов показывали девять двадцать пять. Деннисон аккуратно завел часы и посмотрел на небо. Луна передвинулась к востоку, ее сияние серебрило яхту и черный океан, покрытый рябью. Пелена облаков, которая поднималась с юго-востока, разошлась, и в рваных просветах между тучами блестели звезды. Ветер снова утих.

Пора заводить мотор.

Как только он включит зажигание, мотор должен затарахтеть. Конечно, капитан Джеймс это услышит. Он может попытаться залезть на палубу. Собственно, он будет последним дураком, если не попытается. Чтобы пресечь эту попытку, Деннисон проскочит с кокпита к носу яхты, как только запустит двигатель. Придется учитывать, что кеч останется без управления. Вращательный момент винта поведет «Канопус» по большому кругу. Но главное, что яхта пойдет со скоростью в шесть узлов. Остальное не в счет.

Деннисон снова оглядел нос кеча. Все в порядке. Он бросился на корму, по пути споткнулся о брашпиль, тот загремел. Деннисон не оглянулся. Он заскочил в рубку и склонился над приборной доской. Открыл воздушную заслонку и перевел дроссель на одну треть. Затем включил зажигание.

Мотор немедленно затарахтел. Отличный мотор! Мотор его не подвел! Деннисон закрыл заслонку и повернул дроссель до упора. Мотор ревел во всю, сотрясая яхту от носа до кормы.

Какого черта «Канопус» стоит?

Сцепление! Он не включил еще сцепление!

Деннисон вставил отвертку в паз в палубе рубки и подал вперед. Внутри что-то сухо щелкнуло. Деннисон поспешно задвинул дроссель. Не сорвал ли он резьбу на передаточном механизме? Пока двигатель работал на холостых оборотах, Деннисон снова выжал сцепление и установил дроссель на полную мощность.

Да, черт возьми, есть сцепление! Он уловил разницу в шуме мотора, когда увеличилась нагрузка на двигатель. Заработало! Он победил!

Деннисон бросился к носу судна. Под его ногами яхту мотало из стороны в сторону, она двигалась, поднимая пенистые волны. Надо быть начеку. Море не такое уж и спокойное, и кеч зарывается носом слишком глубоко в воду.

Он схватился за леер рядом с рубкой и продолжил путь, не выпуская трос из рук. Неожиданно яхта рванула вперед посильнее, и Деннисону пришлось ухватиться за брашпиль, чтобы удержаться на ногах.

Теперь он спасен. На носу никого, Джеймс не успел взобраться на палубу, и кеч несся вперед...

И тут Деннисона как громом поразило – яхта не двигалась с места.

Не двигалась? Не может этого быть! Крепко вцепившись в брашпиль, он прислушался. Да, мотор громыхал на полную мощность, работая на всех оборотах. Он даже различил, как слегка дребезжит передаточный вал. Но проклятая яхта не двигалась с места, застыла как вкопанная!

Кеч заваливался то на левый, то на правый борт. Паруса хлопали под слабым переменчивым ветром. Реи с бешеной силой раскачивались, а блоки гремели о мачты. Мотор ревел, все вокруг дрожало. Но, несмотря на рев и качку, кеч не сдвинулся ни на йоту.

Деннисон не понимал, что происходит. Закрыв глаза, он почти ощутил, что яхта несется вперед со страшной скоростью. Открыв, он видел, что судно замерло на месте, как пучки саргассов за бортом.

Ему пригрезилось, что яхта понеслась вперед. Видение, порожденное надеждой, желанием и горячкой.

Но тогда почему она стоит?! Деннисон сел на крышу рубки и задумался над этой головоломкой. Мотор продолжал реветь и раскачивать судно.

Деннисон опустил голову на руки. Может быть, он сошел с ума? Если двигатель работает, передаточный вал вращается, то почему тогда яхта стоит на месте?

Думай!

Мотор работает и вал вращается. Значит, дело в винте. Может, винт как-нибудь погнулся?

Вряд ли. Он сам проверял его на Сент-Томасе. Тяжелый бронзовый винт был совсем новый и в полном порядке. Они должны были налететь на что-нибудь здоровенное и прочное, чтобы погнуть лопасти. Но они вообще ни на что не налетали.

Тогда в чем дело?

Принимая во внимание, что винт до сих пор соединен с валом, рассмотрим другие причины, которые мешают ему толкать яхту. Дефект конструкции? Какой еще дефект? Винт – деталь простая, всего две бронзовых лопасти, насаженные на бронзовую втулку. Когда судно идет под парусами, лопасти сомкнуты, чтобы не было сильного сопротивления воды. При работающем моторе они раздвигаются.

И тут Деннисон понял, что произошло. Днем, пока он не видел, капитан Джеймс нырнул под заштилевшую яхту и связал обе лопасти неработающего винта вместе. Наверное, поясом.

Другого объяснения нет. Морские водоросли не могли опутать винт, это сделал капитан.

Деннисон вернулся в рубку, повернул дроссель в другую сторону и попробовал дать задний ход. Никакого результата. Переключил на нейтральную скорость, выдвинул дроссель и пощелкал передачами в надежде, что сотрясения освободят винт.

Глухо.

Деннисон отключил двигатель и вернулся на нос. В голове – ни единой мысли. Он снова опустил голову на руки, стараясь справиться с тошнотой и слабостью. Его захлестывали волны глубокой депрессии, безнадежности и всепоглощающего отчаяния. Он все еще оставался на палубе хозяином, но Джеймс царил над всем ниже ватерлинии, от балансира до руля. Они разделили яхту между собой, граница шла по ватерлинии, и Деннисону досталась далеко не лучшая половина.

Прежде ему казалось, что капитан цепляется за балансир в тщетной надежде продлить как можно дольше последние минуты своей жизни. Цепляется почти бессознательно, чисто рефлекторно. Он и не предполагал, что Джеймс взял в свои руки половину судна, ту, что скрывалась под водой. Ему не приходило в голову, что Джеймс может строить планы, как вернуть себе оставшуюся половину кеча, ту, что над водой.

Теперь сомнений нет. Человек за бортом наверняка рассмотрел сложившуюся ситуацию, взвесил свои шансы, прикинул степень риска и выработал собственный план. Он изрядно попотел, связывая вместе бронзовые лопасти, как раз на тот случай, если Деннисон решит запустить двигатель. Потому-то за все это время он и не пытался вскарабкаться на палубу. Даже тогда, когда знал, что Деннисон спустился вниз.

Значит, Джеймс чего-то ждет.

Чего же?

Он ждет, когда наступит подходящая минута.

Что можно считать подходящей для него минутой?

Это знает только Джеймс. Это часть его плана. Плох он или хорош, неизвестно. Но капитан начнет действовать, только когда приготовится.

«Я должен понять, что это за план», – подумал Деннисон.

Часы показывали пять минут одиннадцатого. Луна опускалась все ниже к горизонту на востоке и зашла уже за грот-мачту. На палубу легли тени и, казалось, все пришло в движение. У самого штурвала сгустилась причудливая тень, похожая на человека, на маленького скорчившегося человека, который правит неподвижной яхтой. А те, другие тени, в рубке и позади мачт – кто они?

Успокойся. Перестань выдумывать черт знает что.

Кеч качнуло и мачты описали по небу круг. Деннисона бил озноб, он сидел на кокпите, подогнув колени и положив на них голову, которая просто раскалывалась от боли. Он закрыл глаза и под веками сразу же поплыли огненные пятна. Лучше уж смотреть на огонь, чем на тени.

Все чудесно. Он может немного поспать.

Стоп! Он еще не может спать! Капитан придумал какой-то план. Деннисону позарез нужен свой план, лучший, надежный. План, как навсегда избавиться от этого паскудного плавучего ублюдка за бортом.