выкинут.

Едва Тэкля вспомнила про расписку, Валерка вскочил на ноги. Миг — и он уже лежал рядом с Аликом под нарами.

— Что ты наделал? Что теперь будет? — зашептал Алик, стараясь заглянуть другу в глаза.

Валерка поморщился: он, когда лез под нары, ободрал спину и плечо.

— Где Лёня? — вместо ответа спросил он.

— Да там, Тэклю выслушивает. Ему что? Он гость… Ты скажи, что нам теперь делать? — снова зашептал Алик, но Валерка оборвал его:

— У тебя дома деньги есть?

— Нету!

— Тогда нужно бежать.

— К-куда?

— Куда придётся! — Валерка подкатил к себе палкой несколько груш, запихал их в карман, отвернул брезент и выскользнул из палатки. Не успел Алик ничего сказать, как его уже и след простыл.

Алик совсем растерялся. Как же теперь ему быть? Под нарами долго не улежишь. Бежать вслед за Валеркой? Но где его искать? Пуща большая! А может, он насовсем убежал? От Гуза всего можно ожидать…

Алик уже от души жалел, что спрятался, когда пришла Тэкля. Он ведь в сад не лазил, расписки не писал. Сидел возле патефона да менял пластинки — вот и вся его вина.

«Вылезу и подойду к столу. А спросят про яблоки — расскажу всё как было», — решил он и уже высунул из-под нар голову, но какая-то сила удержала его. Что-то неприятное шевельнулось в сердце. «Что ты делаешь? — будто шепнул ему кто-то. — Хочешь всё свалить на друга? А разве ты не знал, что он пошёл тогда в сад? Знал! Не остановил? Нет! Значит, оба виноваты. А раз так, то и до конца нужно быть вместе. Тем более, что Валерка не для себя старался, а для всех. И не крал, а честно, под расписку…»

Рассуждая в таком духе, Алик съел грушу и тихонько выполз из палатки тем самым путём, которым только что удрал Гуз.

Часа полтора он метался по лесу, облазил все ближайшие кусты, заглянул даже в дупло старого дуба. Валерки нигде не было.

Алик не на шутку испугался. А что, если Валерка и в самом деле дал тягу из пущи? Где-то далеко, в Комлях, живёт его старшая сестра. Может, он туда направился? А может, вышел на большак, попросился на какую-нибудь машину и махнул прямо в областной центр, к брату?

Вытер рукавом пот, задумался. Нет, не может быть, чтоб Валерка совсем убежал, он ведь такой смелый… «А может, он уже вернулся в лагерь? — подумалось Алику. — Ну конечно, он там и, наверно, меня разыскивает».

Вечерело, когда Алик снова очутился на Зелёной поляне. Низкое солнце заливало поляну розовым светом. Палатки тоже слегка розовели, а река… Казалось, в ней была не вода, а расплавленное золото! Возле палаток — ни души. «Куда же все подевались?» — подумал Алик, тщательно осматривая всё вокруг. Оказывается, дед Рыгор, Николай Николаевич и Лёня сидели на берегу. Лёня что-то читал вслух. Незаметно подкрасться к ним было делом несложным. Алик притаился под разлапистой ёлочкой, прислушался.

Лёня читал тот самый рассказ про Витю Голубка, который он, Алик, прочёл ещё утром. Валерки с ними не было, и Алик решил напоследок, пока совсем не стемнело, ещё раз обойти вокруг лагеря, хотя найти друга, честно говоря, он уже не надеялся.

Он долго переходил с тропинки на тропинку, продирался сквозь колючие кусты, а когда, выбившись из сил, остановился и огляделся по сторонам, то увидел, что стоит возле старого ясеня, на обломанной верхушке которого чернеет огромное гнездо какой-то птицы.

Вчера на спор с Валеркой Алик лазил в это гнездо. Сидеть там было удобно, как в мягком кресле. Даже спускаться на землю не хотелось.

А что, если залезть? Оттуда хорошо виден лагерь, и если Валерка вернулся, сразу можно будет заметить.

Алик поднял голову — и отпрянул, будто его толкнули в грудь. В гнезде сидел человек! Его лохматая голова высунулась как раз в ту секунду, когда Алик глянул на гнездо. Высунулась — и тотчас спряталась.

Первое, что пришло Алику в голову, — бежать! Но не хватило смелости повернуться спиной к дереву. А что, если тот, в гнезде, только и ждёт, чтобы он показал спину?

Горячая волна пробежала по всему телу. Какое-то время Алик стоял неподвижно, потом тихонько задом стал пятиться прочь от дерева. Шаг, ещё шаг. Только бы не увидел его тот, только бы дал добраться до кустов! И вот, когда кусты были уже совсем рядом, Алик за что-то зацепился и навзничь упал на землю. В страхе он зажмурил глаза. Казалось, вот-вот кто-то навалится на него, вцепится в горло, начнёт душить. Но… вокруг было тихо. Только шелестела листва на деревьях. Шелестела спокойно, как всегда.

Собравшись с духом, Алик открыл один глаз и — снова увидел голову! Из гнезда на него испуганно глядел… Валерка Гуз!

Алик вскочил, схватил попавшийся под руку сук и с силой запустил им в гнездо. Сук запутался в ветвях. Валерка показал Алику язык и, вместо того чтобы обидеться, тихо позвал:

— Лезь скорее сюда! Что я тебе расскажу!.. Алик вытер вспотевший лоб, подумал немного и полез на дерево. Валерка выбрался из гнезда и в ожидании друга устроился в развилке двух толстенных веток.

— Ну, что? — усаживаясь рядом с Гузом, хмуро спросил Алик. — Чего ты сюда забрался? Я ноги оттоптал, пока искал тебя…

— Ш-ш, не ори! — шикнул на друга Валерка и боязливо глянул вниз.

— Ты что? — забеспокоился Алик. — Очумел?

— Не очумел! Минут двадцать назад здесь был горбун.

— Горбун?!

— Говорят тебе — горбун! — ещё тише повторил Валерка. — Вылез вон из тех кустов, подкрался к той — видишь? — колоде и что-то положил в дупло.

— А потом?

— Исчез. Как сквозь землю провалился.

— А что он в дупло положил, не знаешь?

— Откуда же мне знать!

Алик на минуту задумался, потом заспешил:

— Давай вниз. Нужно посмотреть, что в дупле.

— Что ты! — испугался Валерка. — А если он следит из кустов?

— Никто не следит. Иначе он не стал бы ничего класть в дупло. Передал бы в руки кому нужно.

Этот довод показался Валерке убедительным, и ребята, не медля ни секунды, соскользнули на землю, поползли к колоде.

В дупле лежала записка. На клочке бумаги было выведено всего четыре слова: «Жду завтра в полночь. Первый».

Друзья переглянулись, ничего не понимая.

— Хитрый! Ни одной фамилии не назвал. Ну, да и мы не дураки. Сами узнаем, кто «первый», а кто «второй», — проговорил Алик. — Клади записку назад в дупло. Полезли на дерево!

Они снова примостились между толстыми сучьями, тщательно замаскировались. Оба сжимали в руках увесистые дубинки, которые предусмотрительно вырезали, когда спускались на землю.

Шли минута за минутой. Начало быстро темнеть. Крепчал ветер. Деревья глухо зашумели, и вскоре сдержанный тревожный шум наполнил всю пущу. Далеко на западе засверкали молнии, время от времени доносились тяжёлые раскаты грома.

— Видно, снова гроза будет, — прошептал Валерка, беспокойно оглядываясь по сторонам. —