Пустые леса молчаливы и гулки.
В дорожный мешок упакую зарю,
Чтоб каменных плит осветить переулки.
Осень над Долгой
Стена, зеленая стена
Да клюквы алая пороша,
И небо выцветшего льна
Лучом зари стерню ерошит.
Очерчен жизни полукруг
Речной упругой тетивою.
Легла роса на мокрый луг.
Покой во всем… И нет покоя!
Колеблет свечка полумрак.
Дрова съедает огневица.
Тропа сползает в буерак.
Кричит в полях ночная птица.
И браги забродивший хмель
Манит с собой в леса и хляби,
Шепча, что на дворе – апрель,
А это северный сентябрь.
Пора, мой друг, виски белы,
И на поля ложится иней.
В последний раз – тесней столы,
Чтоб после никаких идиллий,
Чтоб не казался каждый куст
Порфирородную калиной,
Чтоб не раздался пальцев хруст
От трели песни соловьиной
И чтобы чувствовали мы,
Застыв над Долгою-рекою:
Над миром света власть и тьмы.
Покой во всем и нет покоя!
Памяти отца
Под утро на солнце блистает
За ночь не растаявший лед.
Последняя ласточек стая
Готова в прощальный полет.
В лесном ленинградском починке,
Где слажен родительский дом,
Заочно справляют поминки,
Привычным живя чередом.
Усопший, ушедший, убитый?
Что делать, хоть плач, хоть не плачь,
На вешалке старой забытый
Синеет покойного плащ.
Калина кровавой рукою,
Запа?лит свечу за окном,
И чайкой над Долгой-рекою
Уносится память о нем.
А где-то в московской портьере
Запутался солнечный луч,
Скрипят приоткрытые двери —
Не нужен покойному ключ.
Пылится с закладкою книга,
На фото печаль в пол-лица,
И давит на плечи верига
Грехов и заветов отца.
При жизни своей непутевой
Он был бескорыстен и прост
И внукам своим двухметровый
Почти заповедовал рост.
Мне ночью неладное снится.
Мне жизнь начинать, как с листа.
И тянется в небо, как птица,
Процветшее древо креста.
Осеннее «прости»
Осенних бабочек полет,
Осенняя ночи подсветка…
По небу полночью плывет
Большой Медведицы виньетка.
В предощущенье этих мест
Я исписал полста тетрадей.
(В них реквием и манифест
Любви забытой, новой ради.)
И не скрывал незваных слез,
Которые в глазах застыли,
Когда проснулся средь берез
Вдали от ленинградской пыли.
На речке Долгой, что бежит
И где-то там впадает в Лугу,
Нас в небе коршун сторожит
И в струях ходит язь по кругу.
Мы с другом, верным мне, вдвоем
Опять над рифмами колдуем.
Спирт неразбавленный допьем,
Свечу последнюю задуем.
Шумят за речкой дерева,
Их листодер сердясь листает,
А в печке щелкают дрова,
Но горница твоя пустая.
