Басаев похвастался ему, будто этот русский раньше служил... служил...
Дилялов натужно сглотнул слюну, его лицо вдруг стало менять цвет. Не замечая этого, Марченко наклонился и дважды повторил:
– Где? Где он раньше служил? Ну?
– В... а-а... ф... е-е...
– Где? Говори громче! Не слышу! – в горячке Марченко схватил чеченца за грудки.
И тут Дилялов вдруг задергался, его глаза буквально вылезли из орбит, желтая пена поперла изо рта, словно из стиральной машинки.
– Какого хрена? – отшатнулся Марченко. – Что это? Доктор!
Мережковский, сидевший на противоположной кровати с закрытыми глазами, вздрогнул и повернулся. Увидев, что происходит с чеченцем, он вскочил и попытался схватить со стола свой чемоданчик.
Но руки его дрожали так, что чемоданчик выскользнул на пол. Содержимое с перезвоном брызнуло в разные стороны. Мережковский наклонился, пытаясь отыскать нужные ампулы.
На кровати умирал человек, и виноват в этом был он, доктор Мережковский. Из-за морального давления, которое на него все время оказывал Марченко, доктор не сделал пробы на скополамин. А у Дилялова оказалась индивидуальная непереносимость этого препарата.
Дилялова еще можно было спасти, нужно было только отыскать атропин и все остальное, что положено применять в таких случаях. Мережковский почти отыскал нужные ампулы, но тут его грубо дернул за плечо Марченко:
– Вы чего там копаетесь, черт бы вас побрал! Приводите его в порядок, потому что, если он не сможет ответить на мои вопросы, вы у меня под суд пойдете! За развращение несовершеннолетних!
Это стало последней каплей. Мережковский вдруг дернулся, выронил спасительную для Дилялова ампулу и стал оседать на пол. Лицо доктора перекосилось, он ухватился за сердце и захрипел.
– Эй, какого хрена? – склонился над ним Марченко. – Сейчас не время! Вставайте...
Но Мережковский продолжал корчиться и стремительно бледнеть.
– Пидарас чертов, нашел время, когда в обмороки падать... – зло процедил сквозь зубы Марченко.
В следующий миг он разогнулся и в растерянности посмотрел на Дилялова. Чеченец выглядел еще хуже Мережковского, и это не на шутку напугало Марченко.
– Доктора сюда, срочно! – заорал полковник, рванувшись в коридор.
29
«Шифротелеграмма ь... от...
Совершенно секретно
Вне всякой очереди
Лично в руки
Начальнику ГУ контрразведки ФСБ
генерал-полковнику Томилину Н.А.
Настоящим довожу до вашего сведения, что сегодня, вскоре по прибытии в Стамбул, я узнал, что от завербованного сотрудника ФСБ Шамилю Басаеву стали известны подробности операции «Стамбульский транзит». Об этом майору Шадрину А.С. на экстренной встрече сообщил агент Хасан- паша.
Исходя из полученных сведений, людьми Ш.Басаева была подготовлена контроперация по эвакуации Туриста (Р.Дилялова) и разоблачению Хасан-паши. Учитывая исключительную важность операции, мной, полковником Марченко, на свой страх и риск было принято решение о захвате объекта нашей заинтересованности непосредственно в аэропорту и транспортировке его на борт т/х «Герои Бреста».
Несмотря на возникшие сложности, операция была проведена исключительно успешно. Правда, из-за самодеятельности майора Шадрина А.С. и пренебрежения моими указаниями он получил ранение средней тяжести, но в настоящий момент опасности для его жизни оно уже не представляет.
Турист был благополучно доставлен на борт т/х «Герои Бреста», после чего капитан по моим указаниям начал спешно готовить судно к выходу в море. Одновременно я дал указание д.м.н. Мережковскому А.З. обследовать Туриста и опробовать необходимые медпрепараты на переносимость.
Мережковский А.З. произвел осмотр и заверил меня, что здоровье пациента не вызывает опасений. После этого я приступил к допросу Туриста с применением медпрепарата «скополамин». На мой вопрос, сделал ли Мережковский А.З. больному пробу на указанный препарат, он ответил утвердительно (какую-то пробу он действительно делал в моем присутствии).
Однако вскоре после начала допроса Турист почувствовал себя плохо. Мережковский А.З. оказать ему помощь не смог, поскольку тоже почувствовал себя плохо. В результате Турист и Мережковский скончались.
Как следует из предварительного заключения судового врача, Турист – от анфилактического шока, вызванного преступной халатностью доктора Мережковского А.З., а сам доктор Мережковский – от кардиогенного шока, вызванного обширным инфарктом.
Несмотря на это, мне удалось записать ответы Туриста на вопросы о предателе. Электронную версию фонограммы направляю немедленно, в виде кодированного файла.
Вещи Туриста, а также захваченные при нем документы будут переправлены позже дипломатической почтой. Трупы Туриста и Мережковского помещены в рефустановку т/х «Герои Бреста». Прошу дать указания о том, как поступить с трупом Туриста, поскольку смерть Мережковского А.З. была естественной и вывоз его трупа проблем не представляет.
Руководитель операции «Стамбульской транзит»полковник Марченко Ф.Ф.»
30
«Шифротелеграмма ь... от...
Совершенно секретно
Весьма срочно
Начальнику Стамбульской резидентуры
подполковнику Гашкову И.С.
«Об операции „Стамбульский транзит“
На основании донесения полковника Марченко Ф.Ф. нами принято решение о прекращении всех мероприятий, связанных с проведением операции «Стамбульский транзит», поскольку цель операции фактически достигнута.
В связи с этим вам необходимо срочно предпринять следующее:
1) С соблюдением всех мер конспирации провести эвакуацию трупа Туриста с борта т/х «Герои Бреста» и его последующую утилизацию.
2) Обеспечить оперативное прикрытие срочного возвращения в Москву Марченко Ф.Ф., его проводы в аэропорту персоналом турецкого представительства Департамента морского флота.
3) Обеспечить размещение в Стамбуле и скорейшее возвращение с одной из туристических групп в Москву группы «скорохватов».
4) Организовать максимально быструю доставку диппочтой вещей и документов Туриста.
5) Предоставить подробные объяснения относительно самовольных действий майора Шадрина А.С., которые привели к его ранению.
Начальник ГУ контрразведки ФСБ генерал-полковник Томилин Н.А.»
31
Дверь в кабинет приоткрылась, на пороге возник генерал Томилин с папкой.
– Разрешите войти, товарищ генерал?
– Входи, Николай Афанасьевич! – кивнул директор.
Томилин прошел к столу, протянул руку.
– Здравия желаю!
– Здравия желаю. Садись, Николай Афанасьевич. Ты по поводу «Стамбульского транзита» все материалы подготовил?
– Так точно! Все со мной!
– Ну рассказывай, что там случилось? А то меня уже теребят из администрации президента...
– Докладываю... – откашлялся генерал Томилин. Не раскрывая папки, он рублеными фразами, сжато и лаконично рассказал о событиях в Стамбуле. В конце подвел итог: – В общем, если бы майор Шадрин не рискнул, все бы вообще сорвалось. А насчет полковника Марченко у меня большой знак вопроса. Вернется, буду разбираться, как он умудрился угробить Туриста. Как чувствовал я, что не стоит его назначать начальником отдела...
Директор побарабанил пальцами по столу, потом спросил:
– Так ты считаешь, Турист погиб из-за халатности Марченко?
– Думаю, да. В общем, наверное, я с ним буду расставаться. Навязали его на мою голову...
– Ладно, не ворчи, Николай Афанасьевич. Ты же знаешь, что Марченко нам порекомендовали продвигать из администрации президента. Если я с ними буду воевать из-за таких мелочей, то мне и работой заниматься будет некогда...
– Ничего себе мелочи! – не сдержался Томилин. – Ему на блюдечке важнейшего «языка» выложили, а он его на тот свет отправил... Да за такое в наше время под суд бы отдали!
– Тихо, Николай Афанасьевич, не нагнетай, – поднял руку директор. – Сейчас другое время. И с администрацией президента ссориться себе дороже. Но насчет Марченко я с ними переговорю... Так я не совсем понял, что о личности предателя успел сообщить Турист?
– Немного, – вздохнул Томилин и вытащил из папки компакт-диск. – Можем сами послушать...
– Давай, – кивнул директор.
Томилин поднялся, прошел к компьютеру директора и вставил диск в каретку. Вскоре кабинет наполнили голоса Марченко и Руслана Дилялова:
– Кто он?
– Высокопоставленный офицер ФСБ...
– Как его фамилия?
– Не знаю...
– А как же ты открывал на его имя счета?
– Счета кодирован-ные...
– Ты точно не знаешь его фамилии?
– Точно.
– Но что-то тебе о нем известно? Ведь известно?
– Да... Завгаев обмолвился, что Басаев похвастался ему, будто этот русский раньше служил... служил...
– Где? Где он раньше служил? Ну?
– В... а-а... ф... е- е...
– Где? Говори громче! Не слышу!..
На этом фонограмма закончилась. Генерал Томилин
