путался с улицами.

Муса не назвал улицу Веры Инбер, поскольку не мог запомнить столь мудреную фамилию, зато сказал, что повернуть надо за «большой дом отдыха». Логинов так и сделал. И вскоре увидел впереди кафе, которое при ближайшем рассмотрении оказалось тем самым «Тереком».

На стоянке при входе стояло довольно много машин. Не очень навороченных. В Москве Логинов жил неподалеку от «Динамо». Там тоже было кавказское кафе. С виду – ничего особенного, чайхана задрипанная. Зато тачки там стояли такие, что не на всяком автосалоне увидишь. Что ни машина, то триста штук «бакинских» на колесах.

У «Терека» относительно дорогой была только одна машина. Большой, длинный и не очень убитый в Германии «БМВ» седьмой серии. Благодаря стараниям Павла Архипыча Логинов знал, что это машина владельца «Терека» Магомеда. «Девятка» на стоянке тоже стояла. И не одна. Но это были другие машины, не чеченские.

Логинов проехал мимо, выбрал укромное место для парковки. Потом выбрался из машины и вернулся к кафе. Прячась в тени, он подкрался к «Тереку» и окинул публику цепким взглядом.

Кавказцы активно поедали шашлык, пили вино и похлопывали по выпуклым частям тела белокурых блядей. Менталитет. Чтобы женщина понравилась кавказцу, она должна быть блондинкой.

Впрочем, в кафе было и несколько мужчин славянской внешности. Те тоже ели шашлык и слушали Таркана. В общем-то обстановка в кафе была вполне мирной. На славян никто не косился. Дружба народов и все такое.

Зайди Логинов на огонек, его бы тоже наверняка с радостью обслужили.

Да и вообще, фиг бы этот самый Магомед дал соотечественникам оскорбить кого из русских клиентов. Это у кавказцев в крови. Гость есть гость.

Примерно за минуту наблюдения Логинов этого самого Магомеда уже идентифицировал. Здоровый кавказец лет пятидесяти сидел за столиком в углу кафе. На нем были кремовые свободные брюки и белоснежная рубашка с коротким рукавом.

Магомед о чем-то беседовал с молодым кавказцем. Видимо, обсуждал дела. Логинов немного выждал. Когда Магомед закончил разговор, Виктор отступил за дерево и вытащил телефон. Набрав номер Магомеда, он осторожно высунулся.

Хозяин «Терека» уже поднимался из-за стола, когда раздался звонок.

Магомед открыл крышку своего «Самсунга», моргнул на неизвестный номер и сказал:

– Але!

– Приветствую тебя, Магомед! – сказал Виктор.

– Здравствуй! А ты кто?

– Я от подполковника!

– Какого подполковника? – спросил Магомед.

– Сам знаешь какого. У меня к тебе дело. Срочное. Надо быстро встретиться!

– А что за дело?

– Кое-что надо тебе передать. Подполковник просил! Понял?

– Да!..

– Тогда так... Ты можешь прямо сейчас спуститься к Ланжерону? На машине?

– Могу, если надо.

– Тогда давай. Остановишься у аллеи. А я к тебе сяду! Договорились?

– Да...

– И давай в темпе! Это в твоих же интересах! Все! – выдохнул Логинов и отключил телефон.

Магомед посмотрел на свой «Самсунг», потом ткнул в какую-то кнопку.

«Сохранил номер», – подумал Виктор. Впрочем, это было не так важно.

Важно было, не решит ли Магомед подстраховаться...

– Сворачиваем, шеф?.. – спросил Петров.

Он доверял интуиции Мамонта. Тем более что крайним, в случае чего, майору быть очень не хотелось. Мамонт был нормальный мужик, но начальник. А начальник всегда прав, даже если полное ничтожество.

За примерами далеко ходить не надо. Взять хотя бы День Победы, к которому все так усиленно готовятся. Дауну понятно, что Сталин как главнокомандующий и военачальник был ноль без палочки. Начало войны непонятно как проспал. Имея огромное преимущество над Гитлером в живой силе и технике, полстраны умудрился отдать. Любого другого за такое еще в сорок первом бы расстреляли, закопали в безымянной могилке и забыли, а Сталину вон к годовщине еще какие-то памятники лепят...

Мамонт, конечно, был посамокритичней Сталина, но, сделав ляп, обязательно отправил бы Петрова на месяц в канцелярию. Хотя бы для того, чтобы тот своим унылым видом не напоминал Мамонту о собственном кретинизме...

– Нет! – сказал Мамонт. – Давай по Лидерсовскому!

Притормозившая было «Мазда» миновала улицу Веры Инбер. Бульвар стал плавно изгибаться по направлению к морю. Следивший за индикатором движения Мамонт хмыкнул. Потом поднял голову и сказал:

– Он остановился! В темпе к Обсерваторному!

Петров кивнул. Свернув в переулок, он увеличил скорость. «Мазда» по замысловатой дуге снова приблизилась к улице Веры Инбер. Когда до пересечения оставалось метров триста, следивший за индикатором Мамонт сказал:

– Стоп! Паркуйся где-то здесь! Он совсем близко...

Петров чуть проехал и остановил машину под разлогой акацией, в тени. Мамонт посмотрел на него:

– Размяться не хочешь?

– Сходить на разведку, шеф?

– Да, и «очки» с собой возьми, только осторожней.

Петров кивнул, привычно поправил на поясе оперативную кобуру. Потом повесил на шею зачехленную оптику и спросил:

– Так где его тачка точно?

Мамонт покосился на дисплей.

– Двести пятьдесят—триста метров строго на юго-запад.

– А если по-нормальному? У меня компаса в голове нет... – буркнул Петров.

– Вон там, – указал рукой направление Мамонт. – Я думаю, где-то недалеко от пляжа...

– Теперь понял! – кивнул Петров. – Проверим... Если что, прошу считать меня пионэром...

– Если что, я тебя навечно к канцелярии припишу!

– Тьфу ты!.. – распахнул дверцу Петров.

– Куда?.. – командным окриком остановил его шеф. – А звонок и подсветку Пушкин будет отключать? И звук сделай тише, а то твой «Сони-Эрикссон» орет в ночи как резаный...

– Ах да, – спохватился Петров, в который раз подивившись предусмотрительности Мамонта. Будь он в сорок первом Верховным главнокомандующим, немцы фиг бы и до Бреста дошли... В темпе поменяв параметры своего мобильного, он махнул рукой и вынырнул из машины.

Пройдя к пересечению Обсерваторного и Веры Инбер, Петров осмотрелся, потом гуляющей походкой двинулся к пляжу. Метров через сто пятьдесят он обнаружил «девятку» Логинова.

Соблюдая осторожность, Петров за пару минут выяснил, что машина стоит на сигнализации и Логинова в ней нет. Отойдя чуть в сторону, он доложил обстановку Мамонту и спросил:

– Сходить на пляж поискать его или что?..

Мамонт хотел что-то ответить, но тут Петров расслышал в трубке приглушенные гудки. Полковник быстро сказал:

– Он кому-то звонит! Спрячься и жди! Я перезвоню!

Присев в кустах, Петров искоса посматривал на выглядывавшую из-за заборчика «девятку». Наконец в его руке задергался телефон. Петров на ощупь нажал кнопку и приглушенно