– Уверен, – вздохнул Руслан. – Если бы с ним возникли какие-то проблемы, то они бы уже возникли.
– Хорошо! Если уверен, то отправляй. Буду ждать твоего сообщения об отгрузке!
– Договорились! – сказал Руслан.
Сунув телефон в тумбочку, он вздохнул и ощупал пальцами левой руки воротник своей куртки. Ампула была на месте. Руслан, сняв куртку, извлек ее из прорези воротника. Жидкость в ампуле была прозрачной, как горная родниковая вода. Но эта прозрачность была обманчивой. Ампула содержала раствор цианида, который убивал человека практически мгновенно.
Конечно, смерть от яда была не для воина. Настоящий воин должен был пасть в бою. Только вот, отправляясь сегодня к «Транскавказу», Байсогулов отлично понимал, что пронести гранату на встречу с Даудом Ачхоевым ему не дадут. Ни при каких условиях. При этом риск того, что Ачхоев прикажет своей охране схватить Руслана, был слишком велик. Именно поэтому Байсогулову и пришлось для страховки остановиться на яде в ампуле. Стекло, из которого она была сделана, металлоискателем не обнаруживалось.
Руслан несколько секунд смотрел на лежащую на ладони ампулу, потом сжал ее в кулаке и улыбнулся. Сегодня из-за происшествия в Дербенте ему пришлось не просто рискнуть. Сегодня ему пришлось поставить на карту ни много ни мало свою жизнь.
Комбинация с похищением родителей Ачхоева была крайне рискованной, но она оправдала себя. Руслан выиграл. Теперь он сжимал свою смерть в кулаке. И был уверен, что акция, ради которой ему пришлось так сильно рискнуть, теперь наверняка состоится. Открыв Руслану путь к назначению верховным имамом Чечни и Дагестана…
Направляясь вслед за Ингой к парковке пансионата, Логинов на всякий случай пристально поглядывал по сторонам. Угрожавший актрисе человек, судя по «заочному» заключению экспертов, был начинающим маньяком. Однако, как показывал опыт, в обычной жизни маньяки ничем не отличались от нормальных людей. А если и отличались, то не в худшую, а в лучшую сторону. Тот же Чикатило являлся не только педагогом, но еще и членом Коммунистической партии, что в то время давало весьма ощутимый дополнительный социальный статус.
В общем, не исключено, что маньяк, которого Логинов ждал извне, на самом деле заранее внедрился в съемочную группу фильма «Огненный шквал». И находился на очень хорошем счету как у руководства, так и у коллег. Правда, вероятность этого была почти мизерной, однако совсем такой вариант исключать тоже было нельзя. Поэтому Виктор и был начеку.
Впрочем, казалось, что никому никакого дела ни до Воротниковой, ни до ее намерений нет. По дороге к парковке Виктор с Ингой разминулись с небольшой гурьбой вернувшихся из города членов съемочной группы. Три парня и две девушки несли несколько пакетов и оживленно переговаривались. На Воротникову они вообще никак не отреагировали.
Приблизившись к парковке, Логинов снял «Форестер» с сигнализации. Инга подошла к джипу справа и неожиданно села впереди. Виктор нырнул за руль и завел двигатель. Инга, откинувшись на подголовник, проговорила:
– Поехали уже!
Логинов кивнул:
– Только пристегнитесь, а то пищать будет.
– Что? – нервно посмотрела на него Воротникова.
– Ремень пристегните, – показал Виктор.
– А! – Она поспешно защелкнула ремень безопасности и повторила: – Поехали!
На нее явно «накатывало», и Виктор больше не стал мешкать. Лихо вырулив с парковки, он дважды свернул и на скорости подъехал к воротам пансионата. Караул там сменился. На ночное дужурство, судя по виду, заступил еще один военный пенсионер, но этот оказался несколько попроворнее своего дневного коллеги.
Пластиковый шлагбаум взмыл в воздух заранее. Логинов, проезжая через ворота, поблагодарил охранника жестом и вырулил на подъездную дорогу. Она, все время изгибаясь влево, вела к развилке у АЗС.
Минуты через три, когда впереди уже проглянули огни автозаправочной станции, Логинов сбросил скорость и проговорил в рацию:
– Первый ко Второму! Я возле развилки. Вы где?
– Первый! Я уже выезжаю на дорогу, – сообщил капитан Терентьев.
– Тогда ждите! Конец связи!
Окончательно сбросив скорость перед развилкой, Виктор включил сигнал поворота. На освещенной яркими фонарями АЗС заправлялся какой-то большой черный внедорожник. В сторону Курска по дороге ехал темный микроавтобус без пассажиров. Виктор пропустил его и свернул к Липкинску.
Дорога по дуге уходила вправо. Метров через сто Логинов увидел впереди «Тойоту Авенсис». Терентьев успел выбраться на дорогу и припарковался на обочине, поджидая Логинова. Тот проговорил в рацию:
– Первый ко Второму! Вижу вас. Пристраивайтесь!
– Принял, Первый!
«Тойота» включила поворотники и медленно двинулась в направлении Липкинска. Виктор обогнал ее и покосился на Воротникову. Та сидела, откинувшись на подголовник с задранным подбородком и закрытыми глазами. Отражавшийся в зеркале заднего вида свет фар «Тойоты» неплохо освещал ее лицо.
Выглядела Инга неважно. Будь воля Логинова, он бы на всякий случай показал ее хорошему врачу, чтобы тот выписал антидепрессанты. Только это было невозможно. В Липкинске хороших врачей-психиатров не было точно. В Курске они наверняка были, только вот заставить актрису туда поехать было нереально – это Логинов понимал отчетливо. Поэтому оставалось как можно быстрее найти ей выпивку и надеяться, что та подействует…
– Кто там? – донеслось от маяка.
– Свои! – крикнул стоящий у ворот Саид.
– Свои – это кто?
– От Муршалата!
– Так бы сразу и сказал…
К воротам через вымощенный сто лет назад брусчаткой двор приблизились шаркающие шаги. Смотрителя расположенного на берегу Каспийского моря небольшого маяка звали Джамалдином. Ему было лет пятьдесят пять или даже шестьдесят. Руслану Байсогулову Джамалдин достался «в наследство» от убитого Магомедали Вагабова – смотритель маяка числился в бухгалтерской книге ликвидированного руководителя мусульманского подполья.
Особой набожностью или преданностью идеям мирового джихада Джамалдин не отличался, зато очень любил деньги. Преимущественно в американской валюте. На этом и строились его отношения с подпольщиками. У боевиков были доллары, а у Джамалдина – комплекс маяка, который являлся запретной зоной; входить на нее без предварительного разрешения Управления ФСБ по Дагестану не имели права ни обычные полицейские, ни даже спецназовцы, что делало маяк просто идеальным убежищем.
Шаги Джамалдина приблизились к воротам. Ворота были металлические, крепкие и высокие, еще и утыканные поверху заостренными шипами. Поэтому даже если бы дагестанские полицейские или спецназовцы решили пренебречь правилами и попытались проникнуть на территорию маяка без разрешения, им бы пришлось для начала немало повозиться с этими воротами. Боевики же за это время могли уйти через канализационный выход на берег моря. Вот почему маяк и его смотритель были для дагестанского бандподполья буквально на вес золота.
Джамалдин отпер задвижку и выглянул через решетчатое окошко на улицу.
– От Муршалата, – повторил пароль Саид.
– Вижу, – буркнул Джамалдин, переводя взгляд за его спину.
Там стоял внедорожник «Ниссан Патрол». За рулем сидел Ильгар, сзади – Руслан Байсогулов. Вся троица вместе с машиной была смотрителю знакома. Поэтому он захлопнул окошко и без дальнейших промедлений открыл ворота.
