умрет.

От бессилия ему хотелось завыть волком, он вцепился пальцами в подушку и тут вдруг услышал:

– Сейчас, подожди... Где эти чертовы перчатки?

– Ка-какие перчатки?

– Обычные. Так боялась сделать тебе больно, что порвала одну об иголку. Теперь не могу найти другую пару... Тебе уже лучше, бедненький?..

– Да. А что?

– Этот укол обычно очень плохо переносят, вначале возникает сильная слабость, а у некоторых даже бывают галлюцинации. Ага, вот перчатки. Сейчас удалю тебе гематому, и – баиньки. И больше никаких нарушений режима. Тебе нужно хотя бы пару дней отлежаться, чтобы не возникло осложнений.

Виктор с удивлением почувствовал, что ему действительно вроде становится лучше, потряс головой и осторожно спросил:

– А откуда ты узнала, где я живу?

– Дружок твой, Беляев, говорил.

– А ты что, действительно шла к подруге?

– Нет, конечно. Тебя, дурачок, надеялась встретить.

– А-а... зачем?

– Родинки показать, – усмехнулась Марина. – С тобой точно все в порядке?

– Почти, – сказал Виктор и вдруг спросил: – А давно ты знаешь Матросова?

Она даже не вздрогнула, продолжая выкладывать что-то из пакетов.

– Какого Матросова? Александра, что ли? А-а... это того, о котором ты всю ночь бредил?

– Когда я бредил?

– В больнице. Я просидела возле тебя почти всю ночь. Ты все куда-то порывался и кричал, что нужно во что бы то ни стало найти ключи от наручников. Кстати, ты так и не сказал – их нашли?

– Не знаю. Это не важно... – проговорил Виктор, глядя, как Марина приближается с поднятыми в перчатках руками, и под тонкой кофточкой обозначились соски ее упругих грудей. Лифчик она не носила. Он ей был просто ни к чему.

– Ну, что ты хотел мне сказать? – спросила она, наклоняясь.

– Я тебя люблю, – вдруг проговорил Виктор. – И только что даже хотел убить... из ревности.

– К кому, дурачок? – засмеялась Марина. – У меня уже сто лет никого не было...

Проснулся Логинов от прикосновения ко лбу прохладной ладошки. Он улыбнулся, открыл глаза и увидел склонившуюся над ним Марину.

– Привет, – улыбнулся он.

Удивительно, но после почти бессонной ночи, проведенной в его ногах, в уголке дивана, она выглядела еще соблазнительнее, чем вчера.

– Доброе утро! – улыбнулась в ответ Марина. – Все. Температура больше не повышается. Так что дела пошли на поправку. Ладно, будь паинькой, я побежала.

– Куда?

– На работу.

– У тебя сегодня разве не выходной?

– Выходной. Но Барсуков, наш ординатор, отпросился на свадьбу. Так что придется тебе до вечера поскучать самому. Таблетки – на столе. Там на листке написано, как принимать. Разберешься?

– Ага.

– Тогда все. Побежала, а то опоздаю. И никаких походов, понял? Спустишься в буфет позавтракать, и в постель. Деньги у тебя хоть есть? Или дать?

– Есть.

– Ты мне позвонишь?

– Конечно.

– Буду ждать. Пока. Господи, представляю, какая сейчас будет рожа у администраторши...

– Плюнь на нее. Она тебе завидует.

– Думаешь?

– Уверен.

– Ладно, как-нибудь переживу. И не вздумай опять куда-нибудь убежать. Понял?

– Ага, – кивнул Логинов, подождал, пока шаги Марины затихли в коридоре, и тут же сел, осторожно опустив левую ногу с дивана.

Рана по-прежнему болела, но со вчерашней эта боль не шла ни в какое сравнение. Часы показывали 7.30. До начала митинга оставалось ровно два с половиной часа. Виктор прикурил сигарету, немного подумал и позвонил в управление. Генерал Кравец был на месте и сразу взял трубку.

Бессонная ночь явно пошла ему на пользу, и он уже не чихал, не сопел и не кашлял, только заметно гундосил и раз за разом издавал какие-то странные звуки – вроде как тихонько похрюкивал.

– Здравствуйте, Логинов.

– Здравствуйте, Виктор Павлович. Как ваше ранение? Беляев говорил...

– Нормально. Уже лучше. Что с розыском?

– Ничего нового обнаружить не удалось. В половине пятого утра Уткин провел последнее заседание комиссии и доложил о результатах в Москву. Там считают, что на данном этапе комиссия свою задачу выполнила. Очевидно, что террористы отступили. Щеколдина объявили в федеральный розыск. Учитывая политическую важность дела, Уткину с членами комиссии рекомендовано лично сопровождать Лугового из области. Во избежание каких-либо домыслов и инсинуаций.

– Понятно, – сказал Виктор. – Он уже уехал?

– Да. Сделал краткое заявление для прессы и отбыл. На девять ноль-ноль из аэропорта областного центра назначен вылет вертолета. Все уже готово.

– А вы как оцениваете ситуацию?

– В смысле?

– В прямом!

– А как ее оценивать, Виктор Павлович?.. Все для обеспечения безопасности визита сделано, так что...

– Ладно, – перебил его Виктор. – Пришлите мне машину к гостинице.

– А разве вы не... Гм-м. Понятно. Машина будет минут через десять.

– Хорошо. Жду.

Снова взглянув на часы, Логинов поднялся и осторожно прошел к окну. Жить было можно, в смысле – ходить. Утреннее небо над Ипатьевском было чистым и ясным, без единого облачка. Словно по заказу. Но на душе у Виктора было неспокойно.

Умываясь, он пытался понять, чем вызвано это странное чувство, но так и не мог. Все вроде было сделано правильно, террористам не оставили ни единого шанса, ни единой лазейки. И все же беспокойство не уходило. Почему-то Виктору казалось, что в этой безумной трехдневной гонке он что-то упустил.

Выкурив еще одну сигарету, он оделся, проверил пистолет, сунул в карман телефон и двинулся из номера. Внизу, у уродливого фонтана, он встретил администраторшу и молча ей кивнул. Поздоровавшись, та окинула его осуждающим взглядом и процокала на своих шпильках дальше. Виктор подумал, что самые ярые блюстительницы нравственности, как правило, получаются из тех, кому самим не удалось запрыгнуть в чью-то постель, и тут же о ней забыл.

Михеич на «Опеле» подкатил через пару минут, как всегда, предупредительно распахнул дверцу и поздоровался. По дороге в управление он поинтересовался здоровьем Виктора, но шеф отвечал односложно, думая о своем. Мысль о том, что он что-то упустил, переросла в уверенность. Причем это «что-то» наверняка должно было быть связано со вчерашним днем.

Когда они уже сворачивали с проспекта Победы к управлению, Михеич, было примолкший, вдруг забормотал:

– Хорошо с ентим визитом хоть дороги мало-мало подремонтировали, а то у нашенской мэрии никогда средствов не хватает...