– Эй! – позвал он. – Как тебя? Так что там знает Чокнутый?

– Вытащите меня отсюда!

– Вытащим. После того, как расскажешь.

– Ну, я сегодня слышал, как Чокнутый говорил Поплавку, что знает, кто мочканул спецназовца в больнице. Он видел его ночью на Черном озере.

– Кого он видел?

– Того, кто мочканул. Он так сказал...

– А он-то там что делал?

– Ну, я точно не знаю...

– Еще что?

– Он сказал, что на этом деле можно круто подняться вверх, только нужно все как следует обмозговать...

– Что еще?

– Все. Они зашли в контору, и я больше ничего не слышал.

– В какой машине приехал Поплавок?

– Он... по-моему, остался в конторе.

– Как его зовут?

– Толян...

– Фамилия?

– Э-э... Как его? А-а... Поплавок – Поплавский! Точно – Поплавский.

– Где ваша контора?

– В «Шанхае», на втором этаже.

– Посиди пока.

Отыскав Беляева, Логинов приказал немедленно отправить четверых бойцов в «Шанхай» за Поплавком.

– Пусть возьмут кого-нибудь для опознания. И никакой пальбы – он нужен мне живым.

Прикурив сигарету, Логинов подождал, пока Беляев дал команду на выезд, и спросил:

– Что будем делать с «мерсом»?

– А кто его знает? – вздохнул Беляев, оглядываясь через плечо. – Я послал минера, еще не докладывал.

– Ладно, пойду посмотрю. Свяжись с начальником ГОВД, пусть забирает этих ублюдков. Нам они – триста лет в обед...

– Ну, что тут? – спросил Логинов, протискиваясь к «мерсу».

– Да хрен его знает?.. Ой! Извините, товарищ подполковник! – оглянулся спецназовский минер.

– Да ничего, – махнул рукой Логинов. – Может, попробовать поставить чеку на место?

– Исключено, – покачал головой минер. – Оптимально – как можно скорее вывезти гранату за город и взорвать. Только для того, чтобы их вытащить, придется вызывать подъемный кран... Честно говоря, я с таким случаем сталкиваюсь впервые. Нужна специальная техника. Резки тут – часа на два. Ну и – подъемный кран. Иначе никак, – доложил минер.

– Какая техника, Петров? С твоей техникой до ночи придется тут торчать! Думай, Петров, думай!

– Слышь, – вполголоса сказал Логинов, трогая подошедшего Беляева за рукав. – На черта нам возиться со жмуриком? Давай вытащим его спереди да и отправим по-быстрому...

– Гм-м, – невольно оглянулся Беляев. – Это мысль, но...

– Товарищ полковник! Товарищ полковник! С вами хочет поговорить прокурор!

Логинов с Беляевым разом обернулись и увидели, что между двумя машинами к ним протискивается пожилой мужчина с большой лысиной и с большим животом. Одет он был в старомодный костюм с широченным галстуком.

– Мизин Евгений Николаевич. Прокурор Ипатьевска, – отрекомендовался он, протягивая руку.

– Полковник Беляев.

– Подполковник Логинов.

– Очень, очень приятно! Я просто восхищен Павел Викторович и...

– Леонид Иванович.

– ...и Леонид Иванович! Разрешите поблагодарить вас от лица областного прокурора! Я только что разговаривал с ним, и он поручил мне начать расследование этой возмутительной бандитской выходки! Еще раз разрешите вас поблагодарить. Вашему руководству будут направлены самые лестные отзывы. Спасибо! Звонил начальник ГОВД, он сейчас прибудет с автобусами, чтобы забрать задержанных. Не буду больше вас отрывать, дайте команду, чтобы ваши люди пропустили мою «Волгу». Гастрит, дорогие мои, гастрит!..

Офицеры незаметно переглянулись, и Логинов сказал:

– Евгений Николаевич! Пока подъедет «Волга», нужно решить одну важную проблему.

– Да-да, Павел Викторович, я весь – внимание.

– Там, в «Мерседесе», граната с выдернутой чекой...

– Как?.. – поперхнулся прокурор, отступая назад.

– Она зажата в руке бандита. Но, естественно, представляет большую опасность.

– Да-да, я понимаю, граната это, конечно, опасно... Извините, у меня гастрит, я, кажется, говорил... – продолжал пятиться прокурор.

– Куда же вы? – проговорил опешивший Беляев. – Надо что-то решать!

– Да-да, конечно. Но я, как бы это выразиться, правовед, то есть специалист по праву, так что...

– Евгений Николаевич! – едва сдерживая улыбку, сказал Логинов. – Нам нужна санкция, все остальное мы сделаем сами.

– Да, санкция, конечно... А-а на что, простите?..

– Граната может взорваться в любую минуту, – напомнил Беляев.

– Тем более если мы начнем вскрывать «Мерседес», – добавил Виктор. – В общем, единственный выход – отрезать руку и вывезти гранату за город.

– И взорвать вдали от людей.

– Да, конечно, надо вывезти, безусловно... Но я, конечно, не специалист по анестезиологии и прошу понять меня правильно, но, простите, – понизив голос до трагического шепота, произнес прокурор, – он же будет кричать... Может, его предварительно, так сказать, усыпить?

– Кто будет кричать? – тихо спросил Беляев.

– Ну, так сказать, бандит...

– Гм-м, – подался вперед Логинов, закрывая собой Беляева. – Евгений Петрович, руку надо отрезать мертвому бандиту, он кричать не будет.

– Ф-фух! – вздохнул прокурор, – конечно! Конечно, Павел Викторович, то есть Виктор Павлович! Режьте, я санкционирую в интересах, так сказать, общественной безопасности! Я все санкционирую! – повторил он, неожиданно выпрямляясь и окидывая взглядом переулок. – А сейчас, простите, у меня гастрит, то есть обед...

Гордо проследовав к подъехавшей со стороны Десятинной «Волге», прокурор оглянулся и вдруг громко крикнул:

– Литецкий! Литецкий! Подойдите сюда!

Бледный как мел адвокат на полусогнутых подскочил к «Волге». Прокурор тем временем уселся на переднее сиденье и, сурово глядя прямо перед собой, отчеканил:

– Я рассмотрел материалы. Заявление и свидетельские показания носят клеветнический характер и направлены на дискредитацию достойного офицера спецслужбы. Я этого не потерплю!

– Но...

– Я еще не закончил.

– Простите...

– Я еще не решил, санкционировать ваш арест или нет и по какой статье вы пойдете – как организатор массовых беспорядков или как рядовой участник...

– Евгений Николаевич...