Задание, в любом случае, выполнено – диверсант пошел на корм рыбам. И я пока жив…»

Сегодня его вела интуиция. Она погнала его в воду на час раньше расчетного времени, невзирая на все протесты формалиста и перестраховщика Черкасова. Она же погнала его на предельную глубину, и только она указала ему цель – неясное движущееся пятно, оказавшееся тем самым призрачным диверсантом, в существование которого Артем не был уверен до последней секунды… И тысяча «если бы» с новой силой закружилась в его утомленном мозгу. Если бы диверсант оказался профессионалом, а не дилетантом – чтобы понять последнее, не нужно самому быть профессионалом. Если бы Тарасов нырнул позже или раньше – шансы встретиться с диверсантом были минимальны, и вообще вся эта игра и подводная суматоха напоминают методы работы гражданских спецслужб, а не армейского спецназа. Если бы заряды оказались настоящими – а то, что они были учебными, было ясно как божий день. В случае этого «если бы» Артем не работал бы ластами, стремясь к спасительному берегу, а наподобие оглушенной рыбы с кровью в ушах болтался бы на поверхности залива на радость флотской контрразведке… Кто же этот загадочный диверсант? Вряд ли доведется узнать. Иностранец? Свой, русский, из какой-нибудь левацкой группировки наподобие национал-большевиков? Хотя им-то зачем топить «Москву»… Или же местный – украинский, которому российский флот в Севастополе вроде кости поперек горла?

«Переквалифицировался ты, друг ситный, – сказал себе Артем. – На суше и на море, как говорится… Командир бы мной гордился, если бы… Если бы не то бездарное, преступное сокращение личного состава «Гаммы»…»

Заработали в ослепительном небе турбины. Винтокрылая машина прошла над бухтой на бреющем полете.

Потревоженный флот был готов дать отпор невидимому врагу.

– Диверсия! Доигрались, мать вашу! Дождались! – запальчиво заорал в трубку мобильного начальник флотской контрразведки и бегом бросился из кабинета. – Машину! Машину к подъезду! – рявкнул он по пути вытянувшемуся в струнку мичману-порученцу.

Крошин одолел лестницу и выбежал на залитые солнцем ступени штаба. «Газик» взвизгнул тормозами. Начальник контрразведки прыгнул в кабину:

– Гони к Северной!..

Катер доставил Крошина на «Москву». Матросы у сходней отдали честь. Капитан первого ранга бегом помчался на нос. Навстречу уже спешил первый помощник «Москвы».

– Товарищ капитан… – начал он, подняв руку к козырьку.

Крошин замахал коротенькими ручками:

– Потом, потом! «Лягушки» под воду ушли?

– Так точно.

– С воздуха что?

– Чисто…

Зазвонил мобильный: Москву уже известили. «Да. Да. Понятно, – бубнил в трубку Крошин. – Посмотрим, конечно… Учтем…»

– «Лягушки» там что? – закончив звонок, окликнул Крошин первого помощника.

– Возвращаются, товарищ капитан первого ранга!

Семь с половиной минут до возращения аквалангистов показались Крошину вечностью. Капитана «Москвы», висящего на прямом проводе и общающегося попеременно с командующим, министром обороны и каким-то большим членом из правительства, он беспокоить не стал.

Наконец подбежавший плотный мичман – старшина подразделения «лягушек» – лихо откозырял и доложил:

– Товарищ капитан первого ранга! Взрыв учебный. Тип устройства определяем…

На лице мичмана на мгновение появилось растерянное и глуповатое выражение.

– Ничего не понимаю, товарищ капитан первого ранга! – добавил он.

– Тебе и не надо ничего понимать, – уже спокойнее отозвался Крошин. – Иди!

– Это еще не все, товарищ капитан первого ранга! – сообщил мичман. – Вот: извлекли… Сюда тащи упаковочку! – крикнул старшина в сторону.

Два матроса с шелестом протащили кусок брезента. Начальник контрразведки поморщился: эти распластанные лоскуты мокрого мяса еще час назад были человеком. Акваланг импортный – кажется, итальянского производства… молодое лицо… боевое… чернявый…

– На дно почти уходил, – прокомментировал мичман. – Очень грамотно порезанный – чтоб не всплыл. Только Степаненко догадался, в глубину по-оперативному сбегал, достал…

– На черта мне сейчас труп диверсанта? Только лишняя головная боль! – проворчал Крошин. Присев, он с сомнением разглядывал останки. – Он был мне нужен, да, но – живым!.. Выбросьте эту гадость к чертовой матери за борт – пусть рыбы доедают! Мне мороки и без военной прокуратуры хватает!.. Нет, мичман, не выбрасывайте – упакуйте, спустите тихонько через выходной люк и груз не забудьте привесить! Чтобы комар носа не подточил… Офицеров дежурной службы ко мне на инструктаж!

Начальник контрразведки глянул снизу вверх в лицо рослому первому помощнику и выпалил своей обычной скороговоркой:

– Инцидент исчерпан! Диверсанта не было! Проводилось учебное минирование-разминирование в преддверии праздника – это оформить приказом!.. Когда командир освободится?

– Товарищ капитан первого ранга, вас командующий флотом! – По лесенке с грохотом скатился связист.

– Это не диверсия, товарищ командующий! Это провокация! Самая настоящая провокация! – кричал в трубку Крошин и, выслушав ответную фразу абонента, сменил тон на менее взолнованный: – Есть, определяемся!.. Есть, замять!.. Есть, доложить!.. Есть, праздничные мероприятия на полную катушку!..

Сирены смолкли, и над Северной бухтой снова загремел всей начищенной медью бравурный марш.

«Газик» начальника контрразведки катил в сторону штаба флота.

– Начальника гарнизона, – потребовал Крошин.

В трубке забулькал голос дежурного по штабу. Пиликнуло-переключилось. Гулко отозвался начальник гарнизона.

– Миша, поднимай караульную роту! Пусть прочешут бережок. Осторожно, чтобы местные не пронюхали, что да как! Ребят из контрразведки я пока придержу – не время им туда соваться… Да, я уже приказал… И доложить по окончании не забудь… Все!

Артем не рассчитал свои силы и к берегу приплыл совершенно обессиленный. Майор торопливо вынырнул из-за камня и вошел по колено в воду, бережно извлекая Тарасова.

– Что там? Шум, слышу, морячки подняли? – с ходу спросил он. – Бабахнуло что-то, только вроде несильно…

Артем с наслаждением вдохнул и ответил севшим голосом:

– Там – полный песец… Диверсанта я сделал…

– Встретились-таки! – искренне порадовался за друга Черкасов. – Брыкался здорово?

– Очень смирный попался. Задумчивый…

– А там сирены, похоже, заткнулись, – заметил майор. – Вертолет зато поверху шастает… Не тебя ли ищут, ихтиандр сухопутный?

На то, чтобы увязать снаряжение вместе с баллонами, привесить груз и утопить все метрах в пятнадцати от берега, бойкому майору потребовалось не больше пяти минут. Артем лежал на спине, смаргивая зеленые круги, что плыли и плыли перед глазами. Он слышал, как отплыл и вернулся Черкасов, как майор, выбравшись на берег, быстро и неразборчиво бормотал в мобильник.

– Ходу, ходу! – потряс он Тарасова за плечо. – Штаны-то надень!..

Они вскарабкались на пригорок. Артем обернулся: военные суда расцветились сотнями цветных флажков. «Москва» возвышалась над своими братьями меньшими, похожая на монумент, случайно воздвигнутый безумным зодчим посреди залитой солнцем гостеприимной бухты.

– Не туда смотришь! – Черкасов ткнул пальцем в отдаленный мысок, поросший редким кустарником. Там возникли черные точки. Зоркий майор разглядел подразделение, высланное Крошиным. Морячки прочесывали берег.

Незаметным движением майор ощупал свою спортивную сумку. Уловив его движение, Артем