– И у меня порядок, – вытирая нож о спину трупа, отозвался Артем. – Помещения осматривать будем? А, Дима?

– Что ты! – всполошился майор. – Менты пускай тут шуруют: что найдут, то ихним будет…

Пригнувшись, они побежали через луг в сторону лесополосы.

Баев ловко поставил «Москвич»: в десяти шагах от грунтовки, однако в полной невидимости.

– Заждался я вас, господа офицеры! – заметил прапорщик. – Судя по концерту и отсутствию аплодисментов по завершении, все прошло по плану.

– Трепло! – забираясь в салон следом за Артемом, сказал Черкасов. – Заводи, чего ждешь!

– А жду я вот чего, – отозвался Баев и ткнул пальцем в сторону трассы.

Прислушавшись, можно было различить гул моторов – более громкий, чем от машин, идущих на большой скорости в сторону Тулы. Еще через минуту шум выровнялся: к разгромленному автосервису шли две машины.

– А вы говорите: заводи! – тихо сказал прапорщик. – Пусть сначала проедут.

За густой зеленью, скрывающей «Москвич», прошли микроавтобус ОМОНа и черный приземистый джип.

Подождали, пока машины подальше укатятся по заросшей травой колее.

«Москвич» завелся с полоборота. Обогнув густые заросли орешника, Баев вывел машину на грунтовку.

– Держитесь, господа офицеры! – впервые за сегодняшний день улыбнувшись, сказал прапорщик.

Мотор гневно заурчал, и «Москвич» с удесятеренной силой рванулся вперед. Облако пыли поднялось до неба. Баев был отличный водитель: через пару минут машина вырулила на трассу и взяла курс на базу. Погони не было – у ментов на месте преступления работы достаточно. Если прибывшие правоохранители и смогли разглядеть в бинокль номера «Москвича», то это вовсе уж ничего не значило: в гараже части таких номеров пруд пруди, выбирай на вкус. Да и нет биноклей в штатном оснащении ОМОНа…

Хорунжий Бузько нес в руках объемистый, накрест заклеенный скотчем пакет, и руки его мелко дрожали. Куйбида, насвистывая, топал следом, словно ничего не случилось.

Четверть часа назад они прибыли в назначенное место – энный километр по Балаклавскому шоссе. Там отпустили такси – Куйбида долго бранился с водителем из-за сдачи – и двинулись пешком по бегущей среди зелени тропке.

Куйбида взглянул на часы. Точно в условленное время из-за пригорка вынырнул велосипедист с нагруженным багажником.

– Бывший прапор. Оружием понемногу промышляет, – не оборачиваясь, пояснил Куйбида.

– Здорово, хлопцы! – спешившись, махнул рукой велосипедист. – Все, как договорились. Деньги привез, Петюня?

Куйбида потряс прапору руку. Бузько, покуривая, стоял в стороне.

– Что, Петюня, рыбку на море решил глушить? – щербато улыбнулся человек на велосипеде. – Тут целого кита можно вверх брюхом пустить, – и хлопнул ладонью по притороченному к багажнику объемистому свертку. – Запалы в коробке.

Куйбида потребовал развернуть товар, осмотрел, брезгливо дотронулся до маслянистой упаковки, достал бумажник, туго набитый сотенными долларовыми бумажками.

– Цену знаешь, – проговорил человек на велосипеде.

Куйбида дважды пересчитал деньги и с сожалением вручил прапору.

– А я пересчитывать не буду, – усевшись в седло, сказал тот. – Доверяю старому другу… Ну, бывайте, хлопцы! – и нажал на педали.

Велосипед, скрипнув, покатил по тропинке.

Выждав секунду-две, Куйбида выхватил из-под легкой куртки пистолет и дважды выстрелил в спину велосипедисту. Бузько вздрогнул. Прапор сковырнулся с велосипеда и остался неподвижным. Куйбида подошел поближе, вскинул ствол и послал еще одну пулю – в затылок лежащему, – спокойно присел на корточки, вытащил из нагрудного кармана убитого доллары, пересчитал.

– Зачем вы это сделали?! – ошалело выдохнул Бузько.

– Свидетель, – поднимаясь, ответил Куйбида. – Плюс небольшая экономия партийных средств. Идемте. Иначе мы сами, чего доброго, угодим в разряд свидетелей…

Хорунжий не понял юмора. Перед его глазами стояла картина: крутящееся колесо велосипеда, застрявшая в педали штанина и внимательное лицо Куйбиды, который торопливо обшаривал карманы убитого.

Тайник, зевнув жесткими травянистыми губами, принял взрывчатку и привезенный мрачным Куйбидой неведомо откуда акваланг. Припомнив армейский опыт, Бузько тщательно расправил жесткие стебли, отступил, и расправившийся куст качнулся, укрывая схрон от посторонних глаз.

– С тропы все видно, – желчно проговорил Куйбида. – Говорю вам: все видно с тропы!

Его настроение стремительно портилось. Жара и спутник раздражали, и Куйбида искал зацепку, чтобы сделать хорунжему замечание. Бузько сносил дурацкие придирки стоически. Он еще раз осмотрел окрестности тайника и покачал головой: с тропы ничего не видно, прошэ пана.

– Я уеду сегодня, а вы завтра, – по дороге к городу говорил Куйбида. – Это в целях конспирации. За оставшееся время осмотритесь хорошенько, подумайте, нет ли вокруг объекта подводных камней – в прямом и в переносном смысле…

Распрощавшись с хорунжим в центре Севастополя, Куйбида, подергивая плечами, к которым прилипла пропотевшая рубашка, отправился в свою гостиницу. «Что же в нем меня так раздражало? – в который раз спрашивал он себя. – Гуцульская тупость? Вялая армейская исполнительность? Черт его знает, но задачу свою провинциальный хорунжий выполнит – я уверен. Так и доложим Кульчицкому – пусть наши заокеанские друзья будут спокойны: крейсер пойдет на дно точно в срок, и вложенные в операцию большие доллары окупят себя с лихвой…»

Скоро Бузько почувствовал за собой слежку. Она была несомненна, как солнце над головой. Чужой взгляд ощупывал его лопатки, холодил позвоночник и забирался внутрь. В боевом лагере ОУН хорунжего учили распознавать слежку, но эти полезные знания мигом вылетели у него из головы. «Черт, нужно свернуть в переулок, – стремительно размышлял Бузько, стараясь не прибавлять шагу. – Если я был для них мишенью, то давно стал бы трупом. Значит, им нужен не я, а мой путь…»

Хорунжий сделал еще несколько шагов.

«Смотри, любопытная гнида, я иду не торопясь, – мысленно обращался он к соглядатаю. – Я не вижу ничего подозрительного…»

Бузько расслабил лопатки, остановился и принялся неспешно закуривать. Ощущение чужого взгляда не проходило.

Он вышел на оживленную улицу и остановился у витрины, разглядывая гроздь ярких летних сумочек. Отражение не показало ничего подозрительного… Разве что вон та «Тойота» как-то уж очень медленно катится у бровки тротуара, хотя места для парковки достаточно.

Если бы он был во Львове, то организовал бы контратаку – вычислил наблюдающего, отловил и допросил по-свойски. Но это Севастополь, где нет ни уехавшего утром Куйбиды, ни таинственно- могущественного Кульчицкого, который однажды уже извлек хорунжего из районного отделения милиции, куда тот угодил из-за уличного скандала. Тогда, как помнится, потребовался всего один телефонный звонок начальнику городской милиции. Но здесь поддержки нет, а значит, нужно обрубать хвост и убираться из