Очередной византийский временщик евнух Хрисаф опять не придумал ничего лучшего, как удар исподтишка. В 448 г. направил к гуннам посольство. Официально — добиться, чтобы они не принимали римских перебежчиков, а на самом деле — организовать убийство Аттилы. Но тут выяснилось, что у него прекрасно действовала разведка. О «деликатной» миссии послов, конечно, знали лишь единицы. Однако Аттила оказался уже в курсе. На приветствие дипломатов ответил иронически: «Желаю римскому императору того же, что он мне желает» и выговорил все, что думает о правителях Константинополя, пользующихся такими методами. Сам же проявил великодушие. И послов-киллеров отпустил восвояси целыми и невредимыми.

Впрочем, Аттила вовсе не отличался каким-то чрезмерным миролюбием. В подобном случае он не сумел бы заслужить такую любовь своих подданных. Он был сыном своей эпохи, когда в первую очередь ценилась воинская доблесть. А к середине V в. Европа раскололась на два враждебных лагеря. С одной стороны — враги гуннов. Вестготы, аланы, бургунды, свевы. Которые угнездились на землях Римской империи, уже приступили к ее разделу, награбили богатую добычу и основали свои королевства. С другой — племена, вошедшие в гуннскую державу. И рассчитывающие переделить «римское наследство» в свою пользу. Назрела большая война. В Константинополе в 450 г. на престол взошел новый император Маркиан. Он разорвал капитулянтский договор с гуннами и, ожидая за это нападения, принялся готовиться к обороне. Но Аттила на Византию не пошел. Все Балканы были уже опустошены и разграблены готами, а потом самими гуннами. Никакой добычи воинам здесь не светило.

Считая, что Восточная империя от него никуда не денется, Аттила готовил поход на Западную. Тем более что она в это время тоже считалась владениями Константинополя. Да и предлог подвернулся благородный, даже романтичный. После смерти Гонория и его соправителя Констанция III византийская дипломатия крепко поработала и возвела на престол Западной империи своего ставленника — малолетнего Валентиниана III. Сына Констанция III и Галлы Плацидии — той самой дамы, которая успела побывать замужем за готскими королями Аларихом, Атаульфом, а потом и за Констанцием. Валентиниан же был личностью до того ущербной и инфантильной, что даже по достижении совершеннолетия за него правила матушка.

Но у него была еще и старшая сестра Гонория. Облеченная из-за такого родства титулом «августы». Титул-то ей дали, но боялись, что ее потенциальный муж или сын окажется претендентом на трон. Поэтому замуж ей выйти не позволяли. И держали взаперти, под контролем, отгоняя от нее любых представителей мужского пола. И тогда исстрадавшаяся тридцатилетняя дева додумалась тайком переслать письмо Аттиле, моля вызволить ее. К сему она приложила обручальное кольцо, обещала руку и сердце, и, как водится в сказках, «полцарства в придачу», то бишь часть Римской империи. Аттиле идея понравилась. Он заявил, что должен спасти несчастную принцессу и жениться на ней — и что посредством кольца уже обручен с ней, она стала его невестой. Правда, жен у него и без того было множество, но стоило ли обращать внимание на подобные мелочи? Больно уж красивая история складывалась. Конечно, и право на «полцарства» играло не последнюю роль.

Была проведена серьезная дипломатическая подготовка. Аттила заключил союз с королем вандалов Гензерихом — у которого тоже нашелся весьма благовидный повод для войны: ведь он стал хозяином Северной Африки, вот и решил восстановить историческую справедливость, отомстить Риму за разрушение Карфагена 600 лет назад. Кроме того, к гуннам перебежал один из князей франков со своей дружиной. И обещал признать подданство, если ему помогут получить франкскую корону. В 451 г. Аттила вторгся в Галлию. В его войско входили остготы, гепиды, герулы, руги, бастарны, алеманны, часть франков, бургундов, тюрингов. Угорские, сарматские, славянские племена в римских хрониках не упоминаются — их обозначали общим термином «гунны». Сперва объединенная армия разгромила королевство бургундов на востоке нынешней Франции с центром в Лионе. Затем, разрушая по пути все города, дошла до Орлеана, но отступили от него и двинулись на северо-запад.

Противостоял Аттиле его друг детства Аэций. Только он благодаря своим исключительным талантам сумел собрать в единую коалицию с наемными римскими легионами разнородные силы вестготов, аланов, саксов, франков, бургундов, армориканцев (бретонских кельтов), каких-то литицианов, рипариев, олибрионов (вероятно, кельтские племена). Опасность была так велика, что римляне, готовясь к войне, вывели для усиления армии гарнизоны из Британии, по сути отказавшись от этой провинции. (И в Британию тут же вторглись дружины англов, саксов и ютов под предводительством Хенгиста и Горзы).

А решающее столкновение с Аттилой произошло на Каталаунских полях — на р. Марне. В «битве народов» участвовало полмиллиона человек, и полегла из них третья часть. Римские источники приписали Аэцию блестящую победу, и их оценка автоматически вошла в историческую литературу. Хотя она неверна, в действительности побоище закончилось «вничью». Аттила, понеся большие потери, прекратил атаки и отошел. А Аэций, потерявший не меньше, не мог его преследовать.

Но гунны отнюдь не были побеждены. Свою мощь они сохранили. И уже в следующем, 452 г., Аттила предпринял новый поход. Из уроков прошлой кампании он сделал выводы и решил бить противников по частям. Поэтому вторгся в Италию. Он рассчитал точно. Здесь, в отличие от Галлии, у римлян не было «варварских» союзников. А сами они уже далеко уступали по боевым качествам германцам и степнякам. Аттила взял их самую сильную крепость — Аквилею. Медиолан и Павия сдались ему без боя, оговорив лишь сохранение жизней для горожан. Гунны опустошили всю долину р. По и пошли на Рим. Император Валентиниан пребывал в полной прострации, защищать Вечный город было некому. И римляне вступили в переговоры, которые повел даже не император, а папа Лев I. Был предложен огромный выкуп, ежегодная дань и сепаратный мир — Рим отказывался от союза с другими врагами гуннов.

Аттилу такие условия вполне устроили, тем более что в непривычном климате Италии в его войске начались эпидемии. И он согласился уйти. Теперь настала очередь германских королевств в Галлии. Да и Риму Аттила не преминул напомнить о женитьбе на Гонории, угрожая в случае отказа новым набегом. Там ошалели от ужаса. Ломали головы, посылать ли ему столь опасную «невесту»? Не пошлешь — осерчает. Пошлешь — потребует свои «полцарства». Но выручила случайность. Пока римскую августу ему не прислали, Аттила в 453 г. очередной раз женился — на бургундской принцессе Ильдико. И в брачную ночь внезапно умер: согласно Иордану, «ослабевший на свадьбе от великого ею наслаждения и отяжеленный вином».

Вот тут-то и сказались усилия византийских агентов, давно старавшихся развалить гуннскую империю. Особенный успех их агитация имела у германцев, благоговевших перед римскими обычаями, презиравших угров и славян. Тем более что в Византии служило много их соплеменников. Пока Аттила был жив, против него выступать не осмеливались. А как только его не стало, держава будто взорвалась. После царя от разных жен и наложниц осталось 70 детей. И оппозиция отвергла преемственность власти, выдвинув марионеток из числа младших царевичей. Единая коалиция раскололась на две. Одну возглавил король гепидов Ардарих, к которому присоединились остготы, языги, свевы, бургунды, другую — сын и наследник Аттилы Эллак с гуннами, уграми, славянами. Руги и герулы разделились надвое. Битва произошла на р. Недава (приток Савы), и победил Ардарих. Эллак погиб, пали 30 тыс. гуннов и их союзников.

А едва гуннская держава распалась, римский император Валентиниан собственноручно убил Аэция, сочтя, что надобность в нем отпала. И просчитался так же, как его предшественник Гонорий. Мать, Галла Плацидия, уже успела умереть, и поддерживать престол дебильного монарха оказалось некому. В 455 г. Валентиниана прикончили, императором стал его враг Петроний Максим. Но и он процарствовал лишь три месяца. С запозданием сказал свое слово союзник Аттилы Гензерих, в устье Тибра вошла эскадра вандалов. В Риме началась паника. Петроний Максим хотел бежать. Но его опознали свои же подданные, возмутились попыткой скрыться, бросив их на произвол судьбы, и убили. А Гензерих беспрепятственно занял Рим и отдал его на двухнедельное разграбление. Впрочем, хотя имя вандалов стало нарицательным, стоит отметить, что Гензерих запретил поджигать город, разрушать здания и истреблять население. Как, кстати, и Аларих. Блаженный Августин с удивлением писал: «Но что было необычным, так это то, что варварская дикость чудесным образом обернулась такой мягкостью, что в самых больших базиликах (церквях), выбранных и назначенных для спасения народа, никто не был избит и никого не тронули, никто оттуда не был уведен в рабство жестокими врагами, а многих сочувствующие враги сами препровождали туда, чтобы сохранить им свободу».

После гибели Эллака осколки гуннской империи раздробились окончательно. Паннонию заняли остготы. Дакию — гепиды. Руги основали свое королевство в Норике (Австрия) — и впоследствии герцоги Штирии вели свое происхождение от «русских» королей. А гуннов и примкнувших к ним германцев-