пятно. Определить, насколько глубоко вонзилась эта штуковина, Клеро не мог, но, судя по хриплому, поверхностному дыханию и пробежавшим по телу эксперта судорогам, достаточно глубоко, чтобы убить его на месте.

– Охрана, вызвать медиков! – во всю глотку заорал Рене, подняв взгляд к зрачку камеры внутренней безопасности. – Потерпи, Азим, надеюсь, они нас увидели и услышали.

– Уходи… – еле слышно прохрипел эксперт. – Здесь… опасно…

– Что? – Клеро наклонился к его лицу.

– Опасно…

– Ничего, я не боюсь. Я останусь с тобой. Не разговаривай, береги силы.

– Ты не… понимаешь… Опасно… знать…

– Знать? Что ты имеешь в виду? – Рене спохватился и сжал его плечо. – Погоди, не отвечай. Еще успеем поговорить.

Медики прибыли достаточно быстро. Когда Азима увезли, в лаборатории, кроме Клеро, задержались еще двое инспекторов из криминального отдела.

– Что здесь произошло, Рене? – удивленно осматривая приборы, спросил один. – Как эта железка могла продырявить Азима? Сработала мини-бомба?

– Не знаю, Али, – Клеро бросил хмурый взгляд на развороченный прибор. – Если хочешь, вызови саперов.

– Да тут и без саперов все ясно, – лениво процедил второй следователь. – Нарушение правил эксплуатации. Несчастный случай по халатности. Он же тут неделями пропадал, не выключал ничего. Какая аппаратура выдержит такое издевательство? Так, Клеро?

– Не знаю, – Рене как бы невзначай перевернул несколько листовок, по-прежнему лежащих на рабочем столе Азима. – Пока не знаю. Но выясню.

Голограмм больше не было ни на одной.

– Да брось ты, Рене! Ты, наверное, уже сутки на ногах? Ехал бы домой, отоспался.

– Спасибо, Франсуа… – По лицу Клеро было видно, что он хотел ответить резко, но в последний момент почему-то передумал. – Так я и сделаю.

Он отдал салют и вышел из лаборатории.

– Как думаешь, куда он поехал? – по-прежнему с ленцой в голосе спросил Франсуа.

– Думаю, на встречу с Лесажем. Им теперь есть что обсудить.

– Может, посоветовать Системе «исправить» тормоза в его машине?

– Не стоит, Франсуа. Единственный, кто был опасен для Системы, – Азим. Но теперь он вне игры. А Лесаж и Клеро… пусть расследуют. Все равно ничего у них не выйдет. Исследовать агломераты они не смогут, для этого требуется понимание темы и аппаратура. Да и не останется скоро ни одного агломерата, инсталляция выполнена на шестьдесят восемь процентов. А гоняться за призраками эти двое могут хоть до пенсии. Ну и, в конце концов, убрать их никогда не поздно. Сейчас важнее удержать ситуацию под контролем и точно в срок запустить программу синхронизации. Главный поставил жесткие сроки. Расчетное время первых тестов – 14 июля, полной готовности – 6 августа.

– Сколько символизма, – заметил Франсуа. – День взятия Бастилии и день бомбардировки Хиросимы.

– Да? Не знал. Но нам важно уложиться в срок. Иначе… сам знаешь. Так что, мсье символист, хочешь не хочешь, надо успевать.

– Да, с Главным лучше не шутить, – Франсуа вздохнул. – Пойдем перекусим?

– А это? – Али кивком указал на покореженный прибор.

– А кто натворил, тот пусть и разбирается. Поставь задачу хозяйке этих умников, пусть сделает так, чтобы моя версия подтвердилась: перегрев, перегрузка, замыкание, небольшой взрыв. Несчастный случай, если короче.

– Хм, – инспектор потеребил мочку уха. – Задачка… Ладно, попробую ей объяснить.

Он взялся за смарт, но передумал.

– Что? – Франсуа вопросительно наклонил голову.

– В бистро будет удобнее. Идем, пока дождь утих.

Дождь над Парижем действительно прекратился, но ненадолго, словно лишь для того, чтобы немного отдохнуть и продолжить свое мокрое дело, обрушившись на старые брусчатые мостовые и новейшие пластиковые крыши с новой силой. Так или иначе, передышкой воспользовались не только забывшие зонтики пешеходы, но и авиатранспорт. Сколько самолетов успело взлететь из аэропортов Орли, Бурже и Шарль де Голль за время «сухой пятиминутки», знают лишь диспетчеры, но то, что на борту каждого имелась хотя бы одна пачка свежих парижских газет, это точно…

– «Париж открыт, но мне туда не надо», – пробормотал Семенов и, щурясь, окинул взглядом пронзительно синее небо. – Где же наш “Аэрофлот” застрял?

– А что Париж? – Аслан утер со лба крупные капли пота. – И в Париже люди живут. Арабы и армяне в основном…

– Что-то ты бредишь, – Семенов устало сел на горячий камень и вытер лицо, только не рукавом, а подтянув борт пиджака. – Французы там. Париж ведь.