Он пожал плечами:

— Я сказал, что так поступить логичнее всего.

— Логичнее? Логика — плохой помощник в делах сердечных, Лу. Ты сказал ей, что любишь ее? Что не можешь без нее жить? Что сильно заблуждался, столько лет противясь вашему сближению?

Он смотрел на девушку так, словно она вдруг стала разговаривать на суахили.

— Ничего этого ты ей, конечно, не сказал, не так ли? Значит, твое предложение основывалось только на том факте, что у вас был секс?

Лу воззрился на нее широко раскрытыми глазами. Очевидно, Максин рассказала подруге о том, что произошло ночью.

— Это похоже на капитуляцию после того, как враг захватил твою крепость, знаешь ли, — констатировала Сторми.

— Ради всего святого, Сторми, это очень личный вопрос.

Она лишь пожала плечами:

— Ну, если ты не хочешь знать моего мнения…

— Не хочу.

Глубоко вздохнув, она откинулась на спинку стула, вовсе не собираясь уходить сейчас, когда разговор принял такой захватывающий поворот. К тому же ей нужно было выудить из Лу интересующую ее информацию, и она надеялась, что сейчас он слишком расстроен, чтобы сопротивляться, поэтому наверняка проболтается.

— Надеюсь, я не ранил твоих чувств, — произнес он после минутного молчания, очевидно обдумав ситуацию. — Я хочу сказать, что люблю тебя, как сестру, Сторми, но в эту сферу тебе не нужно вмешиваться.

— Я все прекрасно понимаю.

Он кивнул.

— Но я буду негодной подругой вам обоим — тебе и Макси, — если не скажу тебе, что ты очень сильно обидел ее, Лу.

— Я и сам это вижу.

— Посмотри на происходящее ее глазами. Ты понял, что побежден, и перестал сражаться.

В его взгляде читалась заинтересованность, словно он ожидал услышать что-то новое для себя.

— Полагаешь, я задел ее гордость?

— Не просто задел, а уничтожил, — подтвердила Сторми. — Но это меньшее из бед. Вероятно, ты разбил ей сердце.

— Вот черт.

— Насколько я знаю Макс — а я ее близкая подруга, — она теперь к тебе на расстояние пушечного выстрела не приблизится.

Лу глубоко вздохнул и открыл было рот, чтобы что-то сказать, но девушка перебила его:

— Даже не пытайся убедить меня, что так будет лучше для вас обоих. Боже, Лу, неужели ты и правда ничего не понимаешь или противишься по привычке?

— Что ты имеешь в виду?

Сторми закрыла глаза.

— Когда ты понимаешь, что чего-то хочешь, то должен всеми силами добиваться желаемого. Сейчас тебе нужно пойти к ней — лучше приползти на коленях в знак самопожертвования. — Лу сконфузился, а Сторми продолжала: — Бедная Макс! После всего, что произошло сегодня ночью — сначала на пляже, потом еще и это. Неудивительно, что она рассержена.

Лу нахмурился:

— Я даже не подумал об этом. Ночка и вправду выдалась непростая.

— Да Макс же вся в синяках! — Сторми опустила глаза и прижала руку ко лбу. — Когда я увидела ее сегодня утром, то поверить не могла…

— Но тебе не нужно винить в этом себя, Сторми.

— Конечно же нужно. Именно из-за меня она вышла ночью из мотеля.

— Но ты не несешь ответственности за то, что произошло потом… ну, когда ты стала сама не своя.

Она посмотрела ему прямо в глаза:

— Если не я, то кто же виновен?

Он лишь плечами пожал:

— Возможно, никто.

Сторми поднялась со стула и отошла в дальний угол комнаты, чтобы скрыть от Лу выражение своего лица и не выдать обуревавших ее чувств.

— Плохо уже то, что я вывела ее на тот берег, — сказала она, — но за это я еще могла бы себя простить. А вот остальное…

— Перестань, Сторми. Ты же знаешь, Максин — крепкий орешек. Если бы ты действительно причинила ей вред, она оказала бы тебе сопротивление.

Девушка поняла, что оправдались ее худшие подозрения. Макси солгала ей — но в случившееся невозможно было поверить!

— Она не стала бы давать мне сдачи, Лу, и тебе это известно. Она оберегает меня, как хрупкую фарфоровую статуэтку. Она, вероятно, просто лежала там, позволяя мне избивать себя.

— С Макс все в порядке, Сторми. Все не так плохо, как кажется.

— Ты в точности повторяешь ее слова. — Она плотно сжала губы. — Но она сказала, что синяки у нее появились в результате падения. Я догадывалась, что сама являюсь всему виной, но хотела удостовериться в этом.

Лу чуть слышно чертыхнулся.

— Прости, Лу, я не пыталась выудить из тебя информацию, но… но ты же все понимаешь, да?

Вздохнув, он принялся мерить шагами комнату, потом взял свой быстро остывающий кофе.

— Полагаю, да, — согласился он.

— Нам нужно с этим что-то делать. Принять какие-то меры предосторожности, чтобы быть уверенными, что я никогда больше не причиню ей вреда. Если я серьезно поранила ее, никогда не смогу себе простить.

Лу кивнул:

— Мне просто нужно не спускать с нее глаз. Присматривать за ней все время.

— Да уж, своими действиями ты здорово облегчил себе задачу, — язвительно заметила девушка.

Он послал ей уничтожающий взгляд.

— Ну же, Лу, признай, что ты провалился. По крайней мере, когда я напала на нее, я была не в себе, а ты ухитрился ранить ее, будучи в здравом уме.

— Я не нападал на Макс.

— Да ты буквально вырвал сердце у нее из груди! Не смей этого отрицать.

Лу закрыл глаза, и Сторми заметила, как перекосилось от боли его лицо.

— Я все исправлю, — пообещал он.

— Уж постарайся.

Стук в дверь раздался, когда Максин поспешно запихивала одежду в чемодан. Не сбавляя темпа, она крикнула:

— Уходи прочь!

— Макс, это я, — послышался голос Сторми. — Я одна. Впусти меня, пожалуйста.

Макс на мгновение оторвалась от своего занятия, взглянула на себя в зеркало и костяшками пальцев смахнула слезы. Подойдя к двери, она сначала посмотрела в глазок. Не то чтобы она не доверяла подруге,