неправдоподобно.

— Я тоже проснулась вся в синяках, — заявила Сторми, — и не в той ночной сорочке, в которой ложилась спать. Ты не знаешь, в чем тут дело?

— Ладно, ладно, буду с тобой откровенна.

— Я напала на тебя.

— Нет-нет, все было совсем не так. В действительности это тебя я заметила на улице и последовала за тобой. Ты упала так же, как и я. В темноте обрыв был совершенно незаметен. И Лу постигла бы та же участь, если бы он не увидел мое падение.

Сторми смотрела на нее так, словно подозревала, что ей говорят не всю правду.

— Полагаю, ты ходила во сне, — сказала Максин, не упомянув о темном вампире, поджидающем на берегу — возможно, Сторми? Умолчала она и о своем подозрении, что он каким-то образом использовал свою силу, чтобы завлечь девушку в свои сети. И уж конечно, она не стала сообщать Сторми о том, как та налетела на нее с кулаками в попытке защитить этого вампира.

Она ни за что не расскажет всего этого подруге. Никогда.

— Ты чего-то недоговариваешь.

— Вовсе нет. Я все тебе рассказала, Сторми.

Подруга бросила на нее косой взгляд, и Макс поняла, что она злится — не на нее, а, скорее, на ситуацию.

— Ненавижу, когда не могу чего-то вспомнить. Ненавижу, что мое тело своевольно расхаживает по округе, не подчиняясь разуму. Это так расстраивает.

— Знаю. Но мы скоро раскроем этот случай, может быть, даже сегодня. — Она кивнула в сторону окна. — Посмотри, на небе ни облачка.

Сторми начала было что-то говорить, но в этот момент вернулся Лу, нагруженный покупками: кофе, выпечка. Он снова ездил в пекарню. Взгляд его, скользнувший вниз по фигуре Максин, все еще закутанной в полотенце, потемнел от страсти.

— Я… э-э-э… как раз собиралась в комнату к Макс, чтобы принести ей что-нибудь из одежды, — промямлила Сторми. — Мне понадобится… э-э-э… десять минут. — Она посмотрела на наручные часы. — Нормально? Но, может, мой поход затянется на все двадцать, если вы…

— Тебе совсем не обязательно… — начала Максин.

— Нас устроит пятнадцать минут, — заявил Лу.

— В таком случае вот это я возьму с собой, — сказала Сторми, забирая у него стаканчик с кофе и выуживая из пакета пончик. Потом она исчезла за дверью.

Начинается, подумала Максин. Сейчас Великий Рационализатор станет объяснять, почему все произошло так, как произошло, и почему никогда не может повториться снова.

Она нервничала и совершенно не желала начинать этот разговор.

— Погода сегодня хорошая, не так ли? — произнесла она.

— Именно. На небе ни облачка.

— Интересно, не испортится ли она в то самое мгновение, как мы сядем в лодку, — предположила Макс.

— Сильно сомневаюсь, что существует вампир, которому по силам управлять стихией, пока он предается дневному сну.

— А я не сомневаюсь. Вчера ночью он подтвердил, что шторм — его рук дело.

Лу положил пакеты и свертки на стол и, глядя ей прямо в глаза, подошел ближе и провел рукой по ее непослушным волосам.

— Ты смотришь на меня так, словно боишься, что я сейчас нападу на тебя и стану забивать кол тебе в сердце, — покачал он головой.

— А ты этого не сделаешь?

— Нет. Я сдаюсь. Ты победила.

Она часто заморгала:

— Я победила?

Лу кивнул:

— Думаю, нам следует пожениться.

Крепко зажмурившись, она пыталась осмыслить услышанное, но не могла.

— Что ты сказал?

— Я сказал, что считаю…

— Я слышала. Не понимаю смысла сказанного. Лу, как можно вот так перепрыгнуть от «давай останемся друзьями» к «давай поженимся»?

— Ну… это довольно очевидно, не находишь?

— Мы просто переспали. Я же говорила тебе, что это ничего не значит.

— Но тебе тоже этого хотелось. И, черт возьми, Макси, я устал сражаться с самим собой. К тому же дело сделано, и нет пути назад. Брак — это единственное решение.

— На какой планете ты живешь?

Он пожал плечами:

— Я вовсе не старомоден, я практичен. — Запустив пальцы в волосы, он подался назад. — Мы зашли слишком далеко, чтобы отступать. Нашу дружбу мы уже погубили, Макс. Мы не можем вернуться к прежним, платоническим отношениям после того, что между нами было.

Она склонила голову набок.

— Мы можем некоторое время побыть любовниками, как считаешь? Что в этом плохого?

Он удивленно поднял брови:

— Меня не интересуют подобные отношения. Я слишком стар для того, чтобы ходить на свидания, ухаживать и заниматься прочей романтической чушью. Вот я и подумал, почему бы нам не перешагнуть промежуточную ступень и сразу не пожениться? Вскоре мы поймем, сложится у нас или нет.

Максин не могла поверить, что слышит эти слова из уст Лу. Своим заявлением он больно ранил ее.

— К тому же я слишком хорошо тебя знаю. Ты не принимаешь контрацептивы. Только представь, что безумство прошлой ночи могло привести к…

Максин отвесила Лу звонкую оплеуху, в равной степени поразившую их обоих. Голова его дернулась, и на щеке появился красный отпечаток.

— Макси, какого черта?

— Будь ты проклят, Лу.

— Я не…

— Конечно, не понимаешь, и никогда не поймешь. Но прежде, чем ты решишь, что совершаешь самую колоссальную ошибку в своей жизни, я скажу тебе одну вещь. Я выхожу из игры. Я никогда снова не взгляну на тебя как на мужчину, даже если ты будешь умолять меня об этом. Я тоже устала — устала оттого, что я единственная из нас, кто заинтересован, кто сгорает от страсти. Я устала, что меня все время отвергают, даже после того, что произошло вчера ночью. Поэтому будь ты проклят. И покончим с этим.

Она прошествовала к двери и распахнула ее настежь. На пороге стояла Сторми с охапкой одежды Максин в руках. Макс выхватила у подруги свои вещи и направилась к собственному номеру, хлопнув дверью с такой силой, что задрожали оконные стекла.

— Боже великодушный! — воскликнула Сторми, глядя на Лу, который всем своим видом показывал, что только что пережил страшную битву. — Она, конечно, ожидала, что ты скажешь ей, что произошедшее не должно повториться вновь, Лу, но все равно не понимаю, почему она так остро отреагировала.

Он с силой сглотнул.

— Я вовсе не говорил ей, что произошедшее не должно повториться вновь. Я предложил ей выйти за меня замуж.

Сторми нахмурилась:

— Но реакция Максин совсем нетипична для женщины, наконец-то завоевавшей сердце мужчины, по которому она сохла с семнадцати лет. Как именно ты… сделал предложение?