сдаться и поехать дальше. Именно в этот момент и появилась Мэри Энн. Ее черные волосы были собраны в узел на затылке. На ней был костюм невыразительного серого цвета, словно дама имела намерение слиться с окружающей обстановкой. Ничто в ее внешности не цепляло глаз. Имея такие большие темные глаза и тонкий аристократичный нос, она могла бы быть красавицей, но она ею не являлась, словно делала это нарочно.

— Мэри Энн? — спросила Сторми, поднимаясь, когда женщина подошла к столику, за которым сидели они с Джейсоном.

— Да. А вы — мисс Джонс?

— Зовите меня Сторми, все так делают.

Женщина никак не выразила своего согласия, вместо этого она с подозрением посмотрела на Джея.

— А вы кто?

— Это мой друг, Джейсон Бек, — быстро пояснила девушка. — Его сестра пропала.

— Понятно.

Молодой человек поднялся, приветственно протягивая руку, но женщина отрицательно качнула головой и, пододвинув себе стул, села к столу.

— Мне очень жаль вашу сестру, — произнесла она, — но, боюсь, помощи от меня ждать не приходится. Как я уже сказала ранее по телефону, я ничего не помню о том времени, когда я… отсутствовала.

— Понимаю, — сказала Сторми. — И другие тоже не помнят.

Эта фраза заинтересовала даму. Она в упор посмотрела на Сторми:

— Другие? Так мой случай не единичный?

— Подобных происшествий зарегистрировано около дюжины.

— Не считая моей сестры и ее подруги, — добавил Джейсон.

Подошла официантка. Она поставила перед каждым из них стакан воды со льдом и, вручив им меню, начала было перечислять специальные предложения, но Сторми жестом прервала ее.

— Дайте нам минутку, ладно?

Официантка кивнула и поспешно удалилась.

Мэри Энн заморгала, потрясенная.

— Я не… не понимаю.

— Мы тоже ничего не понимаем, — согласилась с ней Сторми. — Все, что нам известно, — это то, что множество женщин исчезли с лица земли, проезжая через город Эндовер или поблизости от него. Через несколько дней или неделю они вновь обнаруживались, но не помнили ничего из того, где были все это время и что делали.

— Боже мой!

— Я надеялась, вы расскажете мне что-то, что поможет решить эту загадку.

Мэри Энн медленно покачала головой:

— Но я же не помню…

— Знаю, знаю, что не помните. Но помимо памяти есть и другие способы.

— Например?

— Ну, не знаю. Были ли вы, к примеру, ранены за время своего… отсутствия?

— Нет, я в добром здравии.

— А как насчет психического самочувствия?

Женщина поймала ее взгляд.

— Я не сумасшедшая, мисс Джонс.

— Не спорю. Я просто хотела узнать, не замечали ли вы изменений, скажем, в эмоциональной сфере? Может, у вас появились привычки, которых не было прежде? Или страхи, фобии, чувство подавленности?

Женщина заморгала и опустила голову. Этот жест красноречивее слов свидетельствовал о том, что Сторми попала в точку.

— Что, Мэри Энн? Пожалуйста, скажите…

Она подняла голову и кивнула:

— Я теперь боюсь темноты. Раньше такого со мной не случалось. А еще… — замялась она, — еще я вижу сны.

— Ночные кошмары? — уточнила Сторми, пододвигаясь на самый краешек стула и всем телом подаваясь вперед.

В кафе кипела жизнь: сновали официантки с подносами, люди пили кофе и разговаривали, кусочки льда ударялись о края стаканов. Все было очень привычным и обыденным.

— Не совсем, — ответила женщина, бросая взгляд на Джейсона.

Молодой человек тут же понял намек.

— Пойду поищу туалет, — сказал он, вставая. — Скоро вернусь. — С этими словами он ушел, оставив Сторми и Мэри Энн наедине.

Женщина немедленно придвинулась к Сторми.

— Во сне я не могу пошевелиться, словно парализованная. И мне является мужчина. И он… кое-что со мной делает.

Сторми нахмурилась:

— Вас изнасиловали, Мэри Энн?

— Нет. По крайней мере, доктора заверили меня в обратном. И во сне он… не касается меня… там. Не руками, во всяком случае. Он словно… делает это разумом. А еще он… кусает меня.

От ее слов Сторми мгновенно выпрямилась.

— Он пьет вашу кровь, — прошептала она.

Ее собеседница кивнула.

— Мой психоаналитик говорит, что мое сознание заполнило провалы в памяти фантазиями и прочей ерундой, которую я видела в фильмах ужасов или читала в дамских романах.

— А вы сами что думаете?

— Я уж и не знаю, что думать.

Сторми накрыла ладонь женщины собственной ладонью.

— Мне очень жаль, Мэри Энн. Вам, должно быть, нелегко приходится.

Женщина отрицательно покачала головой, встретившись взглядом со Сторми.

— В действительности я испытываю очень… эротичные ощущения. — При упоминании об этом глаза ее закрылись, и она отдернула руку. — Боже мой, мне стыдно в этом признаться.

— Ну что вы! В этом нет вашей вины.

Мэри Энн некоторое время держала глаза закрытыми, и Сторми решила, что она борется с подступившими слезами.

— А вы не могли бы нарисовать портрет этого мужчины? Хотя бы приблизительно. Никогда не пытались?

Женщина быстро открыла глаза.

— Откуда вам об этом известно?

— Так вы и правда рисовали его, да?

Мэри Энн склонилась к стоящей у ножки стола большой сумке и извлекла оттуда папку, затем передала ее Сторми дрожащими руками.

Сторми раскрыла папку и воззрилась прямо в нарисованные карандашом глаза, необычайно выразительные и живые. У нее засосало под ложечкой. Удлиненное узкое лицо, полные губы, ямочка на подбородке, длинные черные волосы. И эти глубоко посаженные пронзительные глаза.

— Думаете, его не существует? — поинтересовалась Мэри Энн.

— Не знаю, — ответила Сторми. В действительности она точно знала, что существует. Она видела этого мужчину раньше — в своем сознании.

Внезапно у нее закружилась голова, она услышала электрический шум.

— Мисс Джонс?