– Я не могу поехать.
Но Белла не слушала ее. Она вытащила черные брюки и симпатичный розовый свитер из шкафа, который с трудом отыскала среди венецианских пейзажей.
– Ты спишь посреди рыночной площади!
– Коста так и сказал, – пробормотала Эннис.
– Коста видел твою спальню?
Эннис всхлипнула.
Белла закатила глаза.
– И ты еще уверяешь, что вы с ним чужие! Ты как неопытный подросток! Одевайся, пока я не потеряла терпение.
– Что я ему скажу? – всхлипывала Эннис.
Но она знала: у нее нет другого выхода. Она сама все испортила, и она должна это исправить.
– Позвони в дверь, – велела Белла, высаживая се в престижном квартале Докленд. Она достала с заднего сиденья бутылку шампанского и вручила ее Эннис. – Не урони.
– Но я…
– Когда он откроет дверь, протяни ему бутылку и скажи: «Прости меня. Я тебя люблю. Пожалуйста, отнеси меня в постель».
Эннис колебалась.
– Иди же, – приказала Белла.
– Я никогда не делала ничего подобного. А что, если он не захочет слушать?
– Об этом ты должна была подумать, прежде чем швырять в него кейсом.
– Я не швыряла. Это он бросил его об стену.
Но за этим последовал страстный поцелуй, вспомнила Эннис. В ней вспыхнул огонек надежды. Она перекинула через плечо ремешок сумочки и прижала к груди бутылку шампанского.
– Так держать, сестренка. Ты сделаешь это! – Белла поцеловала ее, захлопнула дверцу и уехала.
Как во сне, Эннис позвонила в дверь.
Коста ждал ее у выхода из лифта. Он выглядел решительным. Но очень усталым. Он так и не побрился, заметила она. Ее сердце сжалось. Внезапно вся смелость куда-то испарилась. Она протянула ему бутылку шампанского.
– Прости меня. Я тебя люблю. Пожалуйста, отнеси меня в постель, – выпалила она одним духом и добавила: – Я верю тебе. Если бы я не верила тебе, я не привела бы тебя в мою тайную спальню. Я никому раньше ее не показывала.
Он ничего не ответил.
Через открытую дверь она увидела большую неубранную комнату, полную книг. Из окна открывался вид на реку.
Но она не могла бросить все и уйти, пока остается хоть малейший шанс все вернуть.
Наконец он ответил:
– Неужели ты правда думаешь, что меня интересует только победа?
– Нет.
– Ты веришь, что я никогда не чувствовал ни к одной женщине того, что чувствую к тебе?
– Да…
– Я докажу тебе это, – сказал он и, отбросив бутылку шампанского, подхватил ее на руки.
Несколько часов спустя Эннис приподнялась, чтобы вытащить «Архитектурный дайджест» из-под обнаженного плеча.
– Коста?
– Ммм?
– Я верю тебе. Правда. Но что это за женщина, у которой ты останавливаешься в Сиднее?
Коста рассмеялся.
– Моя мать. К тому же она пользуется моей машиной, когда меня нет. Я приезжаю три раза в год и отбираю машину.
– О, я так и думала, – обрадовалась Эннис.
– Лгунья, – пошутил Коста. – Мне нравится, когда ты ревнуешь.
– Я не ревную к твоей маме! – возмутилась Эннис.
– Моя мать думает, что я божество, – он поцеловал ее в живот. – Но ты можешь переубедить ее.
Эннис поймала его руку и прижала к груди. Его пальцы инстинктивно начали ласкать ее.
– Не знаю, – задрожала она под сладостными прикосновениями его пальцев, – не знаю…
ЭПИЛОГ
Шесть месяцев спустя они отдыхали на пляже рядом с замком. Коста плавал, а Эннис лениво растянулась под навесом, который муж смастерил специально для нее. Апрельское солнце было на удивление жарким. Она наслаждалась теплом.
– Мне нравится это место.
Коста уже успел загореть. Его зеленые глаза сверкнули.
– Я знаю.
Они предавались здесь любви при солнечном свете и под звездным небом.
Коста сел рядом и положил ладонь на ее пока еще плоский живот.
– Хочешь, этот заливчик будет только нашим? Если хочешь, я могу запретить всем приходить сюда.
Эннис отрицательно покачала головой.
– Нет, это место и так наше. Я хочу, чтобы все были так же счастливы, как мы с тобой. – Их пальцы переплелись. – Ты же сам говорил, что здания должны принадлежать людям, которые в них живут. То же самое с морем и пляжем.
– Я передумал, – пошутил Коста.
– Мой пляж? Мои скалы? – спросила она, смеясь.
Он наклонился и поцеловал ее.
– Моя жена. Мой ребенок, – поправил он.
Эннис блаженно вздохнула.
Он поцеловал их переплетенные пальцы и добавил:
– Моя любовь.
