– Так как же меня зовут, Элиза?
– Жан Люк. Капитан. Черная Душа.
И тут она наконец-то начала двигаться и почти тотчас же почувствовала, что тело ее стало оживать – ощущения были те же, что и тогда, в Новом Орлеане. В какой-то момент глаза ее потемнели, как море во время шторма, потом закрылись; тело выгнулось, а голова запрокинулась – теперь она полностью отдавалась своим ощущениям.
Люка тоже охватила всепоглощающая страсть, но он старался сдерживать себя, чтобы доставить Элизе полное удовлетворение. Он нежно поглаживал ее бедра, поощряя своими ласками, и лишь время от времени чуть приподнимался.
Элиза двигалась все быстрее, и Люк слышал ее прерывистое дыхание и громкие стоны. Наконец из горла ее вырвался хриплый крик, и она несколько раз содрогнулась и замерла, распластавшись на его груди.
Минуту спустя Люк почувствовал ее поцелуй на своей щеке. Он повернул голову и поцеловал ее в губы. Тут Элиза чуть приподнялась и улыбнулась ему.
– Ты изумительный мужчина, Люк.
Он рассмеялся:
– Неужели? А ты изумительная женщина, моя красавица.
Элиза действительно чувствовала себя красивой и желанной. Чувствовала себя счастливой.
Она провела ладонью по его мускулистой груди.
– Черная Душа. – Она хихикнула. – Тебе надо дать другое прозвище, мистер пират. Это уже не подходит тебе.
Элиза была права. В его душе уже не было прежнего мрака – она наполнилась каким-то новым и светлым чувством, и это чувство рвалось из груди… Он поднес к губам ее руку и поцеловал.
– В таком случае придумай мне другое имя, более подходящее.
Элиза задумалась.
– Может быть, Одинокая Душа.
Он грустно улыбнулся:
– Да, пожалуй. – Одинокая Душа… Что ж, он действительно слишком долго был одиноким.
Элиза снова над ним склонилась и нежно поцеловала его в губы. Люк поцеловал ее в ответ, и за этим последовали неспешные интимные ласки.
А потом они долго лежали, прижавшись друг к другу, и, наконец, заснули.
Люк проснулся, когда вся спальня уже была залита солнечным светом. Поцеловав Элизу, он приподнялся и пробормотал:
– Я должен пойти к Турнадье, чтобы объясниться.
– Чтобы выяснить, почему я пыталась застрелить его жену? – Элиза улыбнулась.
– Она наши соседи, и мы должны поддерживать с ними хорошие отношения. – Люк встал с постели и начал одеваться.
Элиза молча наблюдала за ним и не пыталась идти вместе с ним.
Натянув сапоги, Люк проговорил:
– Не обижайся. Я должен идти. Она кивнула, но не сказала ни слова.
Он со стоном склонился к ней и поцеловал. Затем выпрямился и повторил:
– Да, Элиза, я должен идти. Она снова кивнула.
Люк повернулся к двери, но тотчас же снова опустился на кровать. На сей раз его поцелуй был долгим и страстным. Поднявшись наконец, он решительно направился к двери – чтобы опять не поддаться искушению.
– Люк…
Он остановился и обернулся.
– Скажи Клер Мари, что я все поняла и благодарю ее за заботу.
Люк кивнул и вышел из спальни.
Элиза не собиралась продолжать блаженствовать в постели; она чувствовала, что в душе ее уже не было прежней пустоты – Люк вернул ей чувство собственного достоинства, он словно воскресил ее.
Но что же делать дальше?
Теперь уже было очевидно: она влюбилась в своего похитителя, в человека, намеревавшегося получить за нее выкуп. Но ведь она – не Монтгомери…
И тут она вспомнила об Уильяме. Вспомнила – и наконец-то поняла: она никогда не любила его по- настоящему. Ее чувства к нему можно было бы назвать… тоской по несбывшимся мечтам.
Но теперь она обрела новую мечту. И эта мечта связана с Жаном Люком Готье. Она должна позаботиться о его одинокой душе и об этом запущенном доме.
Она будет любить его и родит ему детей. Элиза прикоснулась к своему плоскому животу и вдруг в ужасе вздрогнула.