мне, Элиза. Ты не должна… платить мне. Мне не нужна твоя благодарность. Я хочу… – Люк умолк на несколько секунд. Тяжко вздохнув, добавил: – Я хочу только того, что ты сама желаешь дать мне. Понятно?

Элиза смотрела на него с совершенно бесстрастным выражением; трудно было догадаться, о чем она думала. Люк попытался улыбнуться и проговорил:

– Уже поздно, дорогая. Давай спать. Не бойся ничего, ты в безопасности. Спи спокойно.

Элиза осторожно придвинулась к нему и положила голову ему на плечо. Несколько минут спустя она крепко уснула.

Люк же еще долго лежал без сна. Он думал об Элизе.

Она была в столовой и разливала кофе.

Увидев ее, Люк вздохнул с облегчением. Когда он проснулся и обнаружил, что Элизы нет рядом с ним в постели, у него возникли самые ужасные подозрения. А сейчас, когда он увидел ее здесь, в такой домашней обстановке, у него отлегло от сердца.

Причем Люк заметил кое-какие изменения… Весьма приятные изменения. И дело было не только в том, что Элиза по собственной инициативе занялась хозяйством. В это утро она оделась с особой тщательностью; на ней был костюм, который он приобрел у Клер Мари: жакет с расшитыми рукавами, легкая накидка и прямая темная юбка. Но Элиза даже в самом скромном костюме выглядела величественно – как будто она была женой богатого плантатора и присутствовала на какой-то изысканной утренней церемонии.

Переступив порог, Люк с улыбкой проговорил:

– Доброе утро, мадемуазель.

Услышав его голос, Элиза вздрогнула от неожиданности, и кофе из чашки выплеснулся на блюдце. В первый момент она встретила Люка с обычным страхом в глазах, Но затем на лице ее появилась улыбка, свидетельствующая о том, что она узнала его.

– А я… Я сварила кофе.

Люк кивнул и снова улыбнулся:

– Благодарю. Пахнет очень хорошо. Могу я присоединиться к тебе?

Она довольно долго молчала. Наконец едва заметно кивнула. Люк медленно приблизился; он боялся напугать ее.

– Ты хорошо выспалась, дорогая? – В эту ночь она не беспокоила его своими ночными кошмарами, и это тоже о многом говорило.

– Да, хорошо.

Люк сел за стол, и Элиза поставила перед ним чашку с кофе. Когда же он протянул к чашке руку, она пристально посмотрела на его пальцы. Люк замер, почувствовав ее прикосновение к его утолщенным суставам. Она осторожно прикоснулась к каждому пальцу, потом проговорила:

– Как тебе, наверное, было больно. О, Жан Люк, мне так жаль. – Это была самая длинная фраза, произнесенная ею за последнее время.

Люк смутился и пожал плечами:

– Я выдержал это.

Она внимательно посмотрела на него своими чудесными зелеными глазами:

– Как же ты сумел?..

Он осторожно взял ее руку и поднес к губам. И она не сопротивлялась, – еще один добрый знак.

– Я выдержал, потому что у меня была мечта, которая поддерживала меня в самые тяжелые минуты.

Она ненадолго задумалась, потом с грустью в голосе сказала:

– А у меня ничего не осталось.

– Тогда обрети другую мечту, дорогая. Другая мечта вселит в тебя надежду.

Она тихонько вздохнула:

– Это не так-то просто, капитан.

Капитан? Она давно не называла его так. Вероятно, к ней постепенно возвращалась память. Значит, можно надеяться?

Увы, вскоре на лице ее снова появилось отрешенное выражение. Люк был разочарован тем, что просветление длилось так недолго. Выпив кофе и съев пирожки, которые Элиза испекла из муки и яиц, приобретенных у Турнадье, Люк поднялся из-за стола и проговорил:

– К вечеру я закончу работу. Сегодня – последний день. Пошли?

Элиза отрицательно покачала головой:

– Нет, Люк, я останусь здесь. Мне надо постирать кое-что.

Он уставился на нее в изумлении. «Нет, опасность слишком велика», – промелькнуло у него в первую секунду. А затем пришла другая мысль: «Почему она хочет остаться, если до сих пор отчаянно цеплялась за меня? Не задумала ли она сбежать?»

Люк заставил себя улыбнуться и проговорил:

– Было бы лучше, если бы ты пошла со мной.