мне? Какая может быть польза от забитого насмерть черномазого? Ходи теперь и улыбайся этим цветным, которые только что нос от тебя не воротят. А тут еще и Драммонд решила в солдатиков поиграть.

Прошлым вечером я вернулся домой рано, но никак не мог уснуть. С утра пораньше уже на работе, но после кокаина я абсолютная развалина. Синусы ссохлись, нос постоянно течет, нервы на пределе. Надо собраться, надо пересилить себя. Именно это ставит меня над всяким мусором, над такими, как Рэй Леннокс. Я могу посмеяться над этим дерьмом. Но сначала надо собраться.

Звонит телефон, и я вздрагиваю и трясусь так, что едва не роняю трубку. Разумеется, это Тоул. Он ведет против меня психологическую войну, да только идиот слишком прирос к стулу, чтобы перехитрить Брюса Робертсона. Что ж, придурок, у нас для тебя есть новость: гребаные правила остаются без изменений.

Сообщает, что хочет видеть меня у себя в кабинете. Сейчас же. Только о себе и думает, самовлюбленный мудак. Только и думает, как бы прикрыть свою толстую задницу. Кладет на все, но сценарий писать не забывает. Я-то знаю, что у него на уме. Откладываю бумаги и иду наверх. Подходя к кабинету, чувствую, что вот-вот вырвет. Лифт не работает, и два пролета едва меня не доконали. Эти техники, что б им, ни хрена пальцем о палец не ударят.

- Брюс, надо поговорить. Ниддри собирает всех во второй половине дня.

«Ниддри», а? Мог бы назвать уважительно - «шеф». Мог бы по-приятельски - «Джим». Так нет же - «Ниддри». Наверное, прищемили жопу, вот и ищет друзей. А может, и нет. Может, просто так треплется. Драммонд ко мне так и не подошла. И кого только эта идиотка из себя разыгрывает?

- Во сколько? - спрашиваю я.

Мне еще надо поработать с газетой. Там сегодня Клаудия Шиффер. Вот бы с кем покувыркаться. Пишут, что она открывает ресторан или вроде того. Кому, на хер, нужен ресторан? Покажи нам задницу и сиськи, куколка, а другого мы не хотим!

- В три. Третья страница.

- Придется кое-что отменить, - говорю я. - Обещал быть на собрании Форума.

- О Боже... Этим надо было бы заняться Аманде.

- Я бы не против, но она так и не сказала, что мне не надо туда ходить. Так что, переиграть все?

- Боже, нет... конечно, нет. Ниддри как раз по этому поводу и беспокоится. Эти, из Форума, дали интервью Малкольму Сент-Джону с Шотландского телевидения и Энди Крейгу из «Ньюс». Похоже, им не слишком нравится, как идет расследование.

Он недовольно надувает щеки, как будто критика высказана непосредственно в адрес самого Тоула. А так ведь и должно быть, потому что именно он и руководит расследованием или по крайней мере должен.

У меня внизу лежит вчерашний номер «Ньюс». Принесла та крошка из канцелярии. Что-то я ничего не видел насчет нашего дела. Помню, что просмотрел и первую страницу, и последнюю, но если мое внимание что и привлекло, так это заметка о благотворительном матче в честь Тома Стронака.

Футбольной общественности Эдинбурга следует стыдливо опустить глаза: на благотворительном матче одного из самых любимых ее сынов, Тома Стронака, присутствовали всего две тысячи зрителей. Согласимся с тем, приближение Рождества, до которого осталась всего одна неделя, и нынешняя погода сказались на посещаемости не лучшим образом. Тем не менее такой уровень поддержки пре данного слуги столичной спортивной сцены можно расценить только как незаслуженное пренебрежение.

В заметке также сообщалось, что кумир Тома, Кенни Далглиш, не смог приехать из-за важных дел, но прислал свое поздравление. Далглиш, наверно, мыл голову или делал что-то еще столь же важное. Правильно мыслит: от такого дерьма надо держаться подальше.

Вот бы и мне держаться подальше от того дерьма, что несет Тоул.

- У нас никаких подвижек, Роббо. Расследование просто топчется на месте. Мы проверили все магазины, но так и не смогли установить, откуда взялся окровавленный молоток.

Как будто меня это так сильно колышет.

- Понятно. Так, значит, Ниддри полагает, что Шотландское телевидение и «Ивнинг ньюс» сделают все сами? Показал бы хоть одного журналиста, который вот так, с наскоку, взял да и раскрыл серьезное преступление. Вы это можете?

- Я расстроен не меньше тебя, Роббо. - Сморщенный рот Тоула кривится. А ведь рот надо держать на замке, а то получится как у того вора, который любил порассказать о своих подвигах, а потом удивлялся, как же это его угораздило попасть за решетку. - Ладно, у тебя есть новости?

- Нет, я же теперь в подчинении у Аманды, как вы и сказали.

Дела пойдут.

- М-м-м. Ладно... - говорит Тоул.

А я уже чувствую его разочарование и недовольство тупой сучкой.

- Попрошу ребят из Форума перенести встречу на другое время, а в три буду у Ниддри.

- Нет... К Ниддри пойду я. А ты пойдешь на встречу с Форумом.

- Хорошо, - соглашаюсь я и выхожу.

Какого хрена, чем только она занимается, эта придурочная Аманда Драммонд? Надо бы вернуться и задать вопрос Тоулу, но какое, собственно, мне дело? С какой стати я должен волноваться? Задница чешется, как... Почему именно мне всегда приходится разгребать их дерьмо? Я и так приперся сюда чуть ли не первым. Пусть сами и разбираются, а мы посмотрим. У них же все встанет, даже скрипа не услышишь, потому что здесь полным-полно самых невежественных раздолбаев из всех, кто когда-либо прятался за полицейской формой. В Новом Южном Уэльсе это мудачье и десяти минут не удержалось бы на своих местах. Никто, ни один из них, понятия не имеет, что такое настоящая полицейская работа.

Да пошли они все! Спускаюсь вниз и захожу в сортир. Штаны промокли от пота, так что приходится засунуть в задницу туалетную бумагу, чтобы не натирало. И снова в забой.

Просматриваю документы, потом обвожу взглядом коллег. Никогда еще не видел такого разношерстного сборища недоумков под одной крышей. Тупые, невежественные придурки.

- Странное дело, - говорю я Питеру Инглису.

- Что ты имеешь в виду?

Так и хочется сказать: я имею в виду тебя, тебя, толстомордого хуеплета, это ты странный, ты, педрила хренов, но вместо этого я делаю вид, что изучаю разложенную на столе газету.

- Иногда смотрю на них и думаю, что ключи прямо-таки бросаются в глаза, но мы не в состоянии, блин, расколоть хренов орешек.

- Надо только ухватиться за ниточку, а там все само потянется, - пожимает плечами Гас.

- Такая уж у нас работа, Роббо, - говорит Питер, - всегда одна и та же история. Девяносто процентов пота и десять процентов вдохновения. Тут ничего не поделаешь.

- Верно, Питер, - киваю я и поднимаю газету.