– В шикарном кебе, горничная и вещи в другом, все как полагается. Настоящая дама… Я бы ни за что не поверил, если бы не видел своими глазами – хвост то есть.

– А мисс Глендауэр?

– Эдли? О, наслаждается вовсю. Спускается вниз и изображает этакую бледную, но героическую жертву, потом поднимается наверх и изображает разбитое сердце. Мне-то это прекрасно знакомо. У вас сестер не было. Знаете ли…

Фред тщательно отрепетированным движением вынул трубку изо рта и придвинулся поближе к Мелвилу.

– По-моему, им это даже нравится, – сообщил он доверительным полушепотом. – Понимаете, вся эта шумиха. Мэйбл тоже немногим лучше. И девчонки. Все наслаждаются этим, как могут. Послушать их, так можно подумать, что, кроме Чаттериса, мужчин на свете и нет больше. Да меня хоть палками по пяткам колоти, я бы так раскипятиться не смог. Веселенький дом, а? Прекрасные выдались каникулы, лучше не придумаешь.

– А где… главный герой? – спросил Мел-вил немного мрачно. – В Лондоне?

– Бесславный он герой, а не главный, – сказал Фред. – Живет здесь, в «Метрополе». Так и застрял там.

– Застрял?

– Ну да. Застрял, влопался. Мой троюродный брат попытался выяснить какие-нибудь еще подробности. – А как он к этому относится?

– Сидит в луже, – произнес Фред с ударением. – Никак не ожидал такого скандала. Когда он написал, что эти выборы его нисколько не интересуют, но что он надеется собраться с силами…

– Вы же говорили, что не знаете, о чем он писал.

– Ну, это-то я знаю, – ответил Фред. – Ему и в голову не приходило, что они сразу же сообразят – все дело тут в мисс Уотерс. Только женщины, знаете ли, ужасно хитрые. Это у них в крови. И чем все кончится…

– Но почему он остановился в «Метрополе»?

– Чтобы оставаться в центре событий, я полагаю, – ответил Фред.

– Как же он к этому относится?

– Говорит, что собирается повидаться с Эделин и все объяснить, только не делает этого… Все откладывает. А Эделин, насколько я знаю, говорит, что, если он не явится в самом скором времени, она лучше повесится, чем согласится его видеть, даже если из-за этого сердце у нее будет разбито и все такое. Вы же понимаете.

– Естественно, – отозвался Мелвил несколько неожиданно. – А он?

– Носа не кажет.

– А видится он… ну, с той, другой дамой?

– Неизвестно. Не можем же мы за ним следить. Но если и видится, то это ему не так уж просто устроить…

– ?

– Тут понаехало не меньше сотни всяких его родственников – как вороны на падаль. Никогда еще столько не видел. А еще говорят – он из хорошего старинного рода. Этот род уже разлагается от старости! Никогда еще не видел такого старинного рода. Тетки, главным образом.

– Тетки?

– Тетки. Прямо-таки все как одна. Откуда они пронюхали, не знаю. Словно стервятники. Разве что мать… В общем, все они тут. И все накинулись на него – влияют изо всех сил, грозят лишить наследства и все такое. Там есть одна старушка, она остановилась у Бейтса – леди Пойнтинг-Маллоу, немного на пугало похожа, а в остальном ничуть не хуже их всех, – так она уже два раза сюда приезжала. Кажется, Эделин ее малость разочаровала. Еще две тетки остановились у Уомпака – вы же знаете, какая публика останавливается у Уомпака. Такие натуральные тепличные цветочки, вылей на них лейку холодной воды, тут им обеим и крышка. А еще одна приехала с континента – короткая стрижка, короткие юбки, ужас просто, – эта живет в «Павильоне». И все так и вьются вокруг. «Где эта женщина? Дайте на нее взглянуть!» В общем, в этом роде.

– Вся сотня?

– Практически да. Те, что у Уомпака, послали за епископом, который был директором школы, где он учился…

– Не жалеют сил, да?

– Это точно.

– А он уже знает?…

– Что она русалка? Не думаю. Отец отправился, чтобы ему об этом сообщить. Конечно, он совсем запыхался и растерялся. А Чаттерис ему и говорить не дал. «Во всяком случае, ничего плохого я о ней слышать не желаю», – говорит. Отец утерся и ушел. Как вам это нравится?

– А тетки?

– До них понемногу доходит. Их главным образом волнует, что он собирается бросить Эделин, как бросил ту американку. А вся эта история с русалкой их, кажется, только пугает. Таким старикам нелегко свыкнуться с какой-то новой мыслью. Те, что у Уомпака, шокированы – но сгорают от любопытства. Они и на грош не верят, что она русалка, но хотят все об этом знать. А та, что в «Павильоне», просто сказала: «Чушь! Как она может дышать под водой? Скажите-ка мне, миссис Бантинг. Это просто какая-то особа, которую вы подобрали, не знаю уж как, но никакая не русалка». Все они, по-моему, ужасно настроены