— Хет, да все кончено уже теперь, — резонно заметил Сагай.

— Нет! — неожиданно вмешалась Илин. Ее глаза снова горели жизнью. Сначала он захочет исследовать эту вещицу, а уж потом пошлет слугу за торговыми инспекторами.

— В свои покои в Порта-Майор, вот куда он понес ее, — оживился Арад. Но не думаешь же ты…

— Если мы отправимся сейчас, я проберусь внутрь и украду реликвию раньше, чем Еказар поймет, что произошло. — Хет утвердительно кивнул головой, как бы убеждая себя в сказанном. — Счастье еще, что они не видели камня. Его мы бы обратно не получили без дополнительной помощи.

— Я всегда считал этого криса психом, но сейчас у меня есть прямое доказательство, — пробормотал Сагай.

— Мы можем это сделать, — стоял на своем Хет.

— Вот это-то и пугает меня больше всего.

Илин обернулась к Сагаю.

— Ну пожалуйста…

— Неужели это так важно, Илин, что стоит наших жизней? — спросил Сагай резко. — Теперь в это дело вмешаются торговые инспектора. Тебе известно больше, чем ты нам рассказала, и я думаю, время, когда можно было секретничать, прошло. Стоит ли это дело наших жизней?

— Я и в самом деле больше почти ничего не знаю, — ответила Илин, в растерянности разводя руками. — Все это догадки, но моей жизни они стоят, и я пойду до конца, Даже если идти придется одной.

Сагай выругался, покачал головой и сказал:

— Что ж, распрекрасно. Поторопимся же туда, где нас всех прикончат.

Арад схватил фонарь и повел их из зала вниз по ступенькам в пустой двор. Двое стражей, стоявших у дверей, с удивлением смотрели на их появление; потом один из стражей окликнул:

— Ученейший, куда ты направляешься?

Арад распрямился во весь рост — образец оскорбленного достоинства.

— Я провожаю этих людей к воротам. Полагаю, именно таково было пожелание ученейшего Еказара. А что? Разве я пленник в собственных покоях?

Стражник сделал им знак проходить, и они услышали, как он пробормотал товарищу:

— Я же только спросил, вот и все.

Они пересекли пустой двор. Арад вел их по тем дворикам, которые действительно могли вывести их к главным воротам, но могли — и к Порта-Майор. Сквозь узкие просветы между домами они видели фонари стражников, все еще разыскивавших воров. Хет все время думал, не поступает ли он как идиот, рискуя всем и даже не зная истинной цели, во имя которой действует. Но об Илин он мог сказать с уверенностью одно — она не из тех, кто способен преувеличивать что-то под влиянием истерии. Если она говорит, что считает возвращение реликвий делом, стоящим ее жизни, значит, так оно и есть.

А за его спиной Илин тревожно спрашивала Сагая:

— Ты ведь не говорил Мирам, что мы ночью идем сюда, верно? Ты ничего не говорил там, где тебя могли подслушать?

— Я что — сумасшедший? Сказать жене, что я собираюсь вломиться в Академию? Нет, конечно! — Все еще раздраженный тем, что ему пришлось действовать против своего желания, Сагай не скрывал недовольства и был гораздо более брюзглив, чем обычно.

— Никому мы не говорили, — нетерпеливо ответил Илин Хет. — К чему ты ведешь?

— Дело в том, что я сказала Риатену.

Хет остановился так резко, что Сагай наткнулся на него. Оба смотрели на Илин как на идиотку.

— Да быть этого не может! — воскликнул Хет.

Илин тоже остановилась, кивнула головой и подтвердила:

— Я ему все рассказала.

Арад-еделк заметил, что они отстали, и поспешил назад, чтобы с тревогой спросить, не случилось ли чего.

Илин знаком предложила ему подождать.

— Я рассказала ему, так как хотела, чтобы он защитил нас. Если бы нас поймали, то меня могли и отпустить, но вас — никогда… А вот если бы вы оба могли сказать, что действовали с разрешения Мастера-Хранителя… Но теперь все это не важно. Я рассказала Риатену обо всем. Почти обо всем. Я говорила ему, и когда мы отправляемся к Раду… Я хочу сказать, что говорила еще до того, как мы вернулись оттуда той ночью. Неужели вы не понимаете? — В ажиотаже Илин размахивала руками. — Констанс вовсе не следил за нами до дома Раду, точно так же, как не следил и за нашим походом в Академию. Кто-то предупредил его. Кто-то подслушал мой разговор с Риатеном, а может, Риатен сам сказал кому-то — близкому человеку, которому он доверяет, — а тот продал его Констансу.

Сагай хлопнул себя по лбу.

— Какое облегчение! Значит, мы еще можем выжить!

— Что ты хочешь сказать? — несмотря на свое волнение, Илин была разочарована, что ее сообщение встречено не с таким уж восхищением.

— Перестань трепать языком Риатену о наших действиях, Илин. Черт возьми, что у тебя за мозги! — Хет даже не стал ждать ее ответа. Он скользнул вперед, и Арад поспешил за ним, чтобы показывать дорогу.

Следуя за ними, Сагай прошептал:

— Вот так-то лучше. Я все время молчал, но про себя думал, что Констанс шпионит за нами с помощью своих магических сил, предвидя все наши действия благодаря дыму костей и прочей подобной ерунде.

— И я тоже, — поддержал его Хет.

У него для этого было даже больше оснований, чем у Сагая. Просто прекрасно, если способность Констанса следить за ним опирается лишь на наличие шпиона в окружении Риатена.

Кипящая от возмущения Илин поравнялась с ними.

— Вы даже не понимаете, что это значит для Риатена!

— А нам плевать! — ответил Хет, дав Илин возможность выпустить пары и тем самым на время прекратив дискуссию.

Они достигли того места, где один длинный проход вел к главным воротам Академии, а другой — вглубь группы зданий и оттуда — к Порта-Майор. Стражники все еще обыскивали прилегающие территории, но в тихой центральной части царила полная тишина. Хет остановил Арада, который хотел их сопровождать и дальше, сказав ему:

— У тебя и без того много сложностей с Еказаром.

— Но ведь я могу вам и пригодиться, — запротестовал маленький ученый. Я бы мог стоять на страже, а возможно, сложится ситуация, где мои умения…

— Нет, это значило бы просто рисковать тобой без всякой на то разумной причины. Кто-то же должен остаться и охранять реликвию из камня, кто-то должен окончить работу над фреской, а это Арад-еделк сделает куда лучше, чем какой-нибудь вшивый дружок Еказара со своими негнущимися пальцами.

Илин тоже поддержала Хета:

— Верно. А если нас поймают, ты отправишься к Мастеру-Хранителю и расскажешь ему обо всем, что случилось, и передашь все, о чем мы говорили.

— О предателе в его доме, — серьезно сказал Арад. — А он мне поверит?

— А ты повтори только то, что я сказала. Он узнает, что ты говоришь правду. Пожалуйста, — добавила она. — Я смогу отдаться предстоящему нам делу с чистой совестью, если буду знать, что ты расскажешь Мастеру-Хранителю о том, что произошло.

— И зачем это тебе понадобилась чистая совесть? — совершенно неуместно вмешался Сагай. — Все,