должны немедленно сообщить шерифу, Чтобы он что-нибудь предпринял. К его услугам в Линмуте прибегают нечасто, и, по словам слуг, этот человек проводит большую часть времени в местной таверне. Вы живете недалеко отсюда?

Адам принял чашку из рук Уизерса, который остался стоять рядом с ним. Слуга, похоже, увидел свежую кровь, проступившую на его сюртуке, и не собирался уходить. Потягивая чай, Адам внимательно посмотрел на тетушку.

– Нет, мадам. Я с севера, из Озерного Края.

– Вы забрели далеко от дома, молодой человек.

– Да, это так, мадам. Я проделал нелегкий путь, чтобы встретиться с мистером Шелли, поэтом, в надежде увидеться с ним до его отъезда в. Швейцарию.

– О Боже! – Дженет быстро перевела взгляд на Ребекку: – Еще один поэт.

–  Прошу прощения? – спросил Адам, не понимая, о чем она.

– Ничего особенного, – что-то уж слишком торопливо ответила Ребекка.

Адам решил продолжить наступление. Его заинтересовало, что же скрывает Ребекка.

– Вы сами пишете стихи, миледи? – улыбаясь спросил он.

–  Весьма посредственные.

– Возможно, вы захотите показать их мне?

– Только если вы поделитесь своими.

В ее глазах блеснул вызов, на щеках появился румянец. Ребекка явно чувствовала себя не в своей тарелке, и это возбуждало любопытство Адама. К сожалению, чем дольше он сидел, тем сильнее становилась боль в боку, и у него просто не было сил сконцентрироваться на цветистом языке или – Боже сохрани – метафорах. Пора было продвигаться вперед.

– Это был бы интересный обмен, я уверен. Возможно, в другой раз. Сахар, пожалуйста. – Он намеренно покачнулся и схватился за голову.

У Ребекки перехватило дыхание.

– У вас кровь!

– Клянусь луной и звездами, да, – признал Адам.

– Уизерс! – голосом, полным тревоги, воскликнула Дженет. – Пошлите за доктором.

Дворецкий быстро встал рядом с Адамом:

– Возможно, мадам, мне лучше сначала осмотреть его раны, а потом можно решить, стоит ли посылать за доктором.

Дженет колебалась, обдумывая предложение.

– Ну хорошо. В замке достаточно комнат, где он может восстановить свои силы.

– Мы можем поселить его в Синей комнате, тетушка. – Девушка приблизилась к Дженет и так, чтобы Адам не услышал, прошептала: – Сомневаюсь, что у него остались хоть какие-то деньги.

– Очень хорошо, – согласилась та, – пусть поживет, не вижу в этом ничего плохого.

– Святая и ангел, – промолвил Адам, слегка задетый тем, что должен просить позволения остаться в собственном доме.

Дженет всплеснула руками:

– Ах вы, негодник, мистер Коббалд! Вы сможете подняться по лестнице?

– Думаю, да.

Опираясь на Уизерса, Адам поднялся по лестнице на второй этаж. Дженет, причитая, следовала за ними по пятам. Шагая впереди, Ребекка бросила на Адама через плечо взгляд, который говорил: «Ну, и кто был прав?» Он представил, что она выскажет ему, если они останутся наедине, увидев его свежие раны.

Молли принесла горячую воду и бинты, Ребекка встала со скрещенными на груди руками у кровати, явно намереваясь остаться.

– Идем со мной девочка, пусть Уизерс займется джентльменом.

– А что, если им что-нибудь понадобится?

– Уизерс даст нам знать. Здесь не место для юной леди. – Дженет была уже на полпути к двери. – До завтра, мистер Коббалд. Думаю, вы захотите отдохнуть, поэтому я распоряжусь принести вам обед наверх. Мы увидимся, когда вы отдохнете. Может быть, тогда вы и почитаете нам что-нибудь из ваших сочинений.

«О Боже! – подумал Адам. – Надеюсь, что нет». Нацепив фальшивую улыбку, он поморгал глазами напоследок, чтобы закрепить впечатление.

–  Чудесно, с нетерпением жду этого момента. Неохотно следуя за теткой, Ребекка усмехнулась:

–  Кое-что из ваших сочинений? Это то, что даже я с удовольствием послушаю.

Как только дверь захлопнулась, Адам нахмурился. Он закинул руки за голову.

– Уизерс, друг мой, похоже, я дома. Наконец-то! А теперь как же мне сочинить эти чертовы вирши?

После беспокойной ночи Ребекка спустилась к завтраку. Этим утром она прошла молча мимо портретов предков Адама. Она никогда и никому не смогла бы поведать о скандальных снах последних ночей, героем которых стал Адам. Даже теперь, при свете дня, у нее мурашки пробегали по коже, когда девушка вспоминала эти слишком уж вольные образы.

Ей не следовало читать ту книгу, которую она случайно нашла, хотя ее тщательно спрятали в дальнем углу библиотеки Адама. Ярко-алая обложка в сочетании с крошечными занимательными восточными рисунками сразу же привлекла ее внимание. Увидев невероятные и, как она поняла, совершенно непристойные рисунки мужчин и женщин, Ребекка чуть не упала в обморок. Пропади оно пропадом, ее любопытство! Эти образы теперь завладели ее мыслями так же, как и Адам.

Через два дня тетя Дженет и слуги, похоже, приняли Адама как Фрэнсиса Коббалда. Чистые бинты теперь защищали его рану, он хорошо питался и был на пути к выздоровлению. Все шло в соответствии с их планом.

Все, кроме невероятных мыслей, постоянно смущавших ее душевный покой. Она находилась здесь, чтобы обдумать свое будущее. А присутствие Адама уж точно никак не облегчало ее задачу.

Вздохнув, Ребекка вплыла в комнату, где обычно сервировали завтрак, но обнаружила ее совершенно пустой, а стол убранным. Никаких яблочных пирогов, вареных яиц или ветчины. Не осталось даже кусочка сыра. Ребекка не могла понять почему – ведь она встала не так уж поздно!

Девушка проверила гостиную, главный холл и библиотеку. Ни Адама, ни ее тети нигде не было. К тому же таинственным образом куда-то исчезли и все слуги. Наконец она обнаружила одну-единственную служанку, заправляющую фитили в медные лампы на стене, которая сообщила, где находится Адам. Ребекка направилась в дальнюю часть замка, в комнату, в которую раньше заходила только однажды. Приближаясь, она услышала знакомый визг тети и аплодисменты.

Приблизившись, Ребекка заглянула в дверь из красного дерева. Уже во второй раз за эти дни было солнечно, как будто и море, и земля праздновали возвращение Адама. Тяжелые бархатные гардины были раздвинуты, и солнечный свет струился сквозь прозрачные белые занавески. Множество мечей, сабель, ружей и кирас было развешено на трех стенах комнаты, огромное количество оружия поразило ее воображение. Небольшая черная драпировка с изображением игральных карт висела на дальней свободной стене, покрытой царапинами, разрезами и щербинками всевозможных форм и размеров. Два кресла бордовой кожи и низкий столик стояли рядом с огромным каменным очагом. Графин, несколько стаканов, небольшой чайный сервиз и корзинка с хлебом разместились на столе. Четыре шкафа красного дерева стояли вдоль стены, на дубовом полу не было ковров.

Слуги столпились у порога, а тетушка с горящими от восторга глазами сидела на самом краешке кресла с коробкой шоколада на коленях.

– Ну, пожалуйста, обещаю больше не просить! Адам стоял около одного из шкафов с терпеливым выражением на лице.

– Это в последний раз.

Прикрывая зевок рукой и желая узнать, что же ее тетя считает столь захватывающим, Ребекка вошла в комнату. Это было тайное владение Адама. Ее многозначительный взгляд, который она переняла у матери, заставил слуг вернуться к своим обязанностям.

– Входи, входи, – радостно позвала Дженет. – Мистер Коббалд сейчас покажет свое искусство.

Ребекка мило улыбнулась источнику своей бессонницы.

– Доброе утро, мистер Коббалд.

– И прекрасное утро вам, леди Ребекка.

На Адаме был тот же самый костюм, в котором он прибыл, но теперь явно выглаженный. Он выглядел бодрым и отдохнувшим, но, когда улыбнулся ей, в его глазах промелькнуло раздражение. Ребекка не могла понять почему. Она была не единственной, кто не спал всю ночь. Устроившись в кресле рядом с тетушкой, девушка спросила:

– Вы оба уже завтракали?

– Давным-давно, – ответила Дженет. – Мистер Коббалд оказался, как и я, ранней пташкой. И мы так повеселились. Никогда не угадаешь, что он умеет делать.

Ребекка всегда любила поспать, тогда как Дженет вставала чуть свет и ложилась подремать днем. Возможно, Адам был раздражен тем, что ему не удалось в одиночестве побродить по собственному дому.

– Я рада, что он смог составить мне компанию.

– Ваша тетушка – сверкающий подсолнух, наполнивший светом это мрачное утро, – добавил Адам, придерживаясь своей новой, поэтической манеры. – Мы обсудили тысячу разных вещей.

Ребекка не стала уточнять, что солнце сияло как никогда ярко и в метафоре Адама не было никакого смысла. Она налила себе в чашку какао и добавила двойную порцию сливок. Мечтая о кусочке сыра или о пирожке, она посмотрела на тетушкины конфеты и спросила:

– Какие, например?

– Он расскажет тебе через минуту, – сказала Дженет. – Покажите ей ваш трюк.

– Уверен, ваша племянница порицает такие глупые занятия.

Дженет опустила голову и надула губы:

– Но вы же обещали!

Тетя обладала упорством терьера. Поняв, что проще уступить ее просьбе, чем возражать, Адам кивнул. Он подошел к стене, на которой висел черный войлок, выдернул маленький серебряный кинжал из короля пик, взглянул на Дженет и спросил:

–  Которую?

– Туз червей, – ответила она, едва сдерживая волнение.

Ребекка смотрела выжидательно, постукивая пальцем по губам. Только что Адам небрежно шел к ним, как вдруг резко развернулся и летящий кинжал со свистом разрезал воздух и с глухим стуком воткнулся в самую середину