Бухгалтерша посмотрела на него недоверчиво и махнула рукой. Прямо перед его носом.

– Ой, да ладно! Какие у нее алименты, у нее и детей-то нет никаких! Она молодая еще! И с мужем она давно развелась, он ей тоже изменял, она мне сама рассказывала! Только ей фоток не присылал никто, она своими глазами увидела! Приехала домой, у них там на телевидении монтаж, что ли, ночной отменили. Ну, она и вернулась неурочно, а там – на тебе! Лежат голубки в ее постельке! – Она помолчала и добавила с некоторой гордостью в голосе: – Мы ведь все на телевидении работаем, вы знаете?

– Знаю. – Картина Катиного возвращения домой очень ясно представилась ему, и, спеша от нее отделаться, он задал следующий вопрос: – А фотографии, которые вам прислали? Они у вас?

– У меня. Такая гадость! Но я специально оставила, чтобы на суде было что предъявить!

Максим подумал.

– Вам… в первый раз такие прислали?

Женщина окинула его насмешливым взглядом.

– Вы что, товарищ судебный исполнитель? Думаете, что мне каждую неделю шлют?!

– Нет, нет, – заторопился Максим, – просто я не понимаю, зачем их вам прислали.

– Как зачем?! – поразилась бухгалтерша. – Чтоб я знала, кто такой мой муж из себя! Чтоб я знала, какой он кобель безродный и скотина неблагодарная!

– Да это все понятно, – согласился Максим. – Вы мне их покажете?

– Да смотрите сколько хотите! А кофе точно не будете?

Максим сказал, что совершенно точно.

– Ну, как хотите. А гадость эту я сейчас принесу.

Она вышла из комнаты, а он потер лицо.

Фотография, которую ему дал в Питере полковник Уолш, лежала у него в портфеле, и он еще не придумал, в какой именно момент лучше всего ее показать.

Значит, муж ушел в начале лета и с тех пор она его не видела. Он звонил только один раз и ничего толком не сказал. Во время ссоры он упомянул о том, что уезжает на работу в Питер. Кто-то прислал ей фотографии, из-за которых они насмерть рассорились.

И чем все это можно объяснить?

Объяснение могло быть только одно, и оно казалось совершенно невероятным.

Вернулась хозяйка и шлепнула на захватанный стеклянный стол перед Максимом пачечку снимков в файловой папке.

– Ну вот они. Любуйтесь, если хотите!

Максим взглянул на нее, потом открыл пачку и одну за одной пересмотрел все фотографии. Женщина сидела отвернувшись и грызла и без того обкусанный оранжевый ноготь.

– Понятно, – сказал Максим Вавилов.

– Что-то вы быстро управились!.. – заметила она с иронией.

– Это очень качественная работа, – скорее себе, чем ей сказал старший оперуполномоченный. – Сделанная профессиональной аппаратурой.

– Какой аппаратурой?

– Неважно. Так вы показывали эти снимки Самгиной?

– Катьке-то? Показывала! А она говорила – выброси ты их! Чем больше будешь смотреть, тем больше они тебе будут душу рвать!

– А где вы их ей показывали? На работе? В Останкине?

– Да на работе разве я могу?! У нас там, знаете, не люди, а волки! Тигры! Одна эта Катька и была порядочная! Мы с ней кофе пили, там у нас кафе есть, шикарное такое, все начальство туда обедать ходит. А нам обедать дорого, так мы просто посидеть ходили, кофейку попить среди приличных людей.

– И в кафе вы показывали ей снимки?

– Ну да, говорю же!

Максим секунду подумал и достал из портфеля фотографию, полученную от полковника Уолша.

– Посмотрите, пожалуйста, Ира.

– А это что такое?

– Вам известен этот человек?

Она только одни раз глянула и сразу же сказала:

– Не-ет! Только… ой, господи, как он на Колю похож! – Она еще посмотрела, а потом пожала плечами. – Да вроде и не очень похож! Так, есть что-то общее. А кто это такой-то?!

Максим Вавилов поднялся.

– Значит, вам придется подъехать к нам на опознание, – жестко сказал он, чтобы не раскиснуть от жалости.

Она охнула и зажала рот рукой.