Что-то произошло с ее слухом – он стал острым, как у дикого лесного зверя. Она слышала, кажется, как все еще продолжает капать вода в ее оставшемся нараспашку доме.
– Я имею право знать, – негромко сказал Бело-ключевский. – Я же все понял.
– Что ты понял? – Во втором голосе, показавшемся ей странно знакомым, прозвучала насмешка.
Лиза выглянула и опять спряталась, как заправский хищник.
– Сигареты, – сказал Белоключевский. – Я нашел место, где стояла машина, там валялись окурки. Я их подобрал.
– Окурки не в счет.
– В счет. У тебя в кабинете я взял
И он похлопал себя по карману.
Лиза удивилась. В кабинете? В каком кабинете?
– Нет, – отказался гость. – Я тебе верю. А еще?
– Телефон, – ответил Белоключевский. – Лиза попросила тебя положить трубку, когда разговаривала по телефону из приемной. Ты положил.
– Ну и что?
– Ты закручиваешь шнур вокруг аппарата, – объяснил Белоключевский устало. – Когда ты ночью пришел во второй раз, ты проверял телефон – ты отключил его от розетки. Вот этот, – и он кивнул на тумбочку с высокими изогнутыми ножками. – Я никогда не закручиваю шнур, это совсем… не мое движение. У Лизы в кабинете ты положил трубку точно так же.
– Молодец, – похвалил второй. – А я старею.
– Нет, – возразил Белоключевский, словно утешая его, – просто так все совпало. Я никогда в жизни никого бы не нашел по этим… приметам, если бы не встретился с тобой.
– Я удивился, – признался гость.
– Ты не смог этого скрыть как следует, – укорил Белоключевский. – Я же видел. Я все-таки уже… большой мальчик. Теперь твоя очередь. Ты обещал сказать мне, в чем дело.
– Я ничего тебе не обещал. За тебя хорошо заплатили, но я не был готов к тому, что ты знаком с Лизой. Теперь мне придется убить и ее. Я охотник, а она чуть было меня не подстрелила.
– Я ничего ей не сказал, – возразил Белоключевский. – Не за что ее убивать.
– Да мне все равно, есть за что или нет! Я просто должен. И ты тут ни при чем, неважно, рассказал ты ей или нет! Она знает, что я собирался вечером сюда, в живых ее оставлять нельзя. Я застрелю тебя, а потом ее. Если получится, все будет так, словно ты ее убил, а потом застрелился сам. Пистолет я оставлю рядом. Мне придется стрелять тебе в голову, так что не дергайся особенно. Не усложняй мне работу.
– Зачем бы мне ее убивать? Как это объяснят?
– Да кто тебя знает! Ты все потерял, ты никто, ты не справился. Нашел бабу, переспал с ней, а потом убил. С собой забрал, потому что одному тебе помирать было страшно. Да это и неважно. Это так, инсценировка. Ну, поверят менты, хорошо, а не поверят, и черт с ними. На меня все равно никогда не выйдут
– Это точно, – согласился Белоключевский.
Лиза вдруг поняла, что он тянет время. Поняла так ясно, как будто это было написано на плакате перед ее глазами.
Как он сегодня сказал про плакаты?..
Ах нет, не про плакаты. Про стикеры и постеры. Лобстеры.
Быстрым движением она подняла ружье, уперлась прикладом в плечо и прицелилась.
Нет, в голову она стрелять не станет. Еще промахнется. Она будет стрелять в грудь или куда придется. И она перевела ствол пониже.
– Кто меня заказал? – спросил Белоключевский. – И зачем? Я никому не нужен.
– Видно, нужен.
– Кто заказал?
– А тебе не все равно?
– Нет.
Собеседник помолчал.
– Моя жена, – сказал Белоключевский. – Я знаю.
– Откуда?
– Она звонила, когда я был у тебя в кабинете. Номер определился, и я взял трубку. Она думала, что говорит с тобой, а это был я. Голос я узнал.
– Иди ты! – весело сказал собеседник. – Ну, с тобой приятно иметь дело, мужик. А я телефончик-то проверил, и вроде не звонил никто.
– Я стер номер. Я же не дурак. Только думал, что ты приедешь позже.
– Приготовиться не успел?
