Сначала Василиса Потаповна решила немного повоспитывать клоунов. Она сказала:

— Дорогие учащиеся! Если человек культурный, он просто обязан уметь писать и читать.

— И неправда! — моментально возразила Наташа. — Я, например, культурная. Не дерусь. Не плююсь, где не надо. А писать не умею.

— И я культурный! — закричал клоун Саня. — У меня есть целых два носовых платка. Один мой. Один для Полкана. А читать я не могу.

— Но культурный человек должен знать все, — настаивала Василиса Потаповна. — Поэтому он читает газеты!

— А я радио слушаю, — возразил скромный Шура. — И тоже все знаю. Сколько градусов в Подмосковье. Какие события сейчас в Африке.

— А какие события сейчас в Африке? — спросила Наташа. — Айболит еще там?

— Значит, выходит, что учиться не обязательно? — растерялась Василиса Потаповна.

— Выходит, что так выходит, — ответил Шура.

Раздался треск мотоцикла. Это приехала Ирина Вадимовна. За ней возник Помидоров с портфелем под мышкой.

— Чем вы тут занимались?

— Нам Василиса Потаповна объясняла, что учиться совсем не обязательно! — закричала радостная Наташа. — Можно радио слушать и все знать.

— А если вам надо написать письмо товарищу?

— Мы ему по телефону позвоним.

— А если телефона нет?

— Мы это письмо нарисуем, — не унималась Наташа. — При помощи картинок.

— О'кей! — сказала Ирина Вадимовна. — В таком случае мы проведем опыт. Мы с клоуном Саней уйдем в живой уголок. Он нарисует письмо. А вы будете его читать.

Клоуны обрадовались и стали ждать. А товарищ Помидоров читал газету.

В живом уголке Ирина Вадимовна сказала Сане:

— Помнишь телеграмму, которую ты прислал нам из тайги?

— Конечно.

— Вот ее и нарисуй.

Саня крепко задумался. Потом взял карандаш и нарисовал такой рисунок:

Директриса глянула и сказала:

— Что-то я не понимаю. Ведь телеграмма была такая: «Встречайте меня. Я уже вылетел. Клоун Саня из тайги и его верный Полкан». И никаких мух.

— И здесь мух нет. Это пчела. Она жужжит. Значит надо читать: ж-ж-ж. А это — дитя. Вместе получается: ж-ж-ж-ждитя. Дальше нарисован я.

— А ты что делаешь?

— Я ужа лечу.

— При чем тут уж?

— А при том, что получается: ж-ж-ж-ждитя. Я ужа лечу. То есть — я уже лечу в самолете. В смысле — вылетел.

— Что же. Логично, — согласилась начальница. — Только ты и самолет нарисуй… И еще в телеграмме про Полкана было.

Саня согласился и дорисовал. Вот что у него вышло:

Иными словами:

— Ж-дитя самолет я уже лечу вместе с Полканом.

Потом Саня свистнул, и со двора примчался Полкан, стуча высокими каблуками по паркету. Саня запихнул ему в рот письмо и велел отнести клоунам.

И вот Полкан ввалился в класс с посланием в зубах. Все к нему бросились. Первой, как обычно, успела Наташа. Она стала читать:

— Ой, это все очень просто. Когда Саня был маленький, его укусила муха. Так что он даже подлетел. Он долго болел и страдал. И решил, когда вырастет, он станет врачом и будет лечить зверей.

— А что? — сказала Василиса Потаповна. — Очень трогательная история. Может, все так и было.

— Нет, — возразил Шура. — Это надо по-другому читать. Смотрите: Полкан, уж, доктор… Это ж стихотворение получается.

Полкан уж заболел, Как малое дитя. Летите все ко мне, Он болен не шутя.

— Высокая поэзия, — сказал товарищ Помидоров. А потом добавил: — И температура высокая — что-нибудь под сорок… — Но тут его осенило: — Как же Полкан заболел, когда он сам сюда пришел. Нос у него холодный, язык красный. Хвостом так и крутит. И при чем тут муха?

— Внесем поправки, — сказал поэтический Шура. — Учтем муху.

— И хвост надо учесть, — вставила Наташа.

— И хвост учтем. Вот что будет:

Полкан уж весь здоров, Как малое дитя. Он мухой к нам летит,