потеряет цену. Не считая абсолютно невозможным в будущем наступление такого порядка вещей, когда в акте воссоединения будут искать средств спасти право на дальнейшее существование, мы питаем уверенность, что такой порядок вещей будет граничить разве с полной ликвидацией нынешнего политического строя и, следовательно, наступит не так скоро. Как говорит новейший католический исследователь, «латиняне и греки могли с течением времени сделать друг другу уступки в вопросе о происхождении Св. Духа и об опресноках, но они не могли перейти через пропасть, образовавшуюся со времени Михаила Кирулария: не могли столковаться по отношению к вопросу о
Исследователями вопроса о разделении Церквей основательно обращено внимание на то, что в половине XI в. ничто не могло служить предвестником разрыва. Между Римом и Константинополем происходил живой обмен, патриархи и папы благовременно посылали друг другу известительные послания об избрании, в церквах патриархата возносилось имя пап. Живому обмену и доброжелательным отношениям содействовали непосредственная близость и территориальное соседство владений той и другой Церкви в Южной Италии, а равно массы западных пилигримов, направлявшихся через Константинополь в Иерусалим. И византийское правительство, и церковная власть делали разные уступки западным народностям, и западные обычаи и учреждения стали проникать в византийский строй. Даже на почве церковности встречаем в XI в. прогрессивные веяния. В Константинополе были разрешены и пользовались покровительством разные учреждения для удовлетворения религиозных нужд западных христиан. Итальянские купцы имели здесь колонию и свою церковь и монастыри; король угорский Стефан также построил католическую церковь для своих подданных. И, несмотря на эти признаки благожелательности и взаимной уступчивости, без особенной причины возник спор, приведший к окончательному и бесповоротному разделению. Тем настоятельней потребность бросить свет на первоначальную фазу этого спора [202].
Не подлежит сомнению то обстоятельство, что нападение было открыто со стороны Константинополя. Притом же следует вспомнить события, происходившие летом 1053 г. в Риме, чтобы прийти к заключению, что в тяжелых обстоятельствах, выпавших на долю папы Льва IX, не могло быть места для возбуждения неудовольствий против себя со стороны восточного императора. После несчастной для папского войска битвы с норманнами 18 июня Лев IX под норманнским эскортом был препровожден в Беневент, где оставался до марта 1054 г. Все это время ближайшая забота папы заключалась в том, чтобы устроить благоприятно для Римского престола отношения с Робертом Гваскаром, войну с которым он начал и предполагал вести в союзе с Византией. Между тем со стороны патриарха именно в это время обнаруживается ряд мер, имевших целью вызвать враждебные действия.
Чтобы характеризовать вообще отношения патриарха Михаила Кирулария к папству, можем сослаться на приписку в рукописи Кедрина, выражающую убеждение некоторых кругов в том, что патриарх уже принес на вселенский престол готовую мысль о борьбе с Римом. Приписка читается при изложении событий 1047 г. и заключается в следующем: «Патриарх Михаил, как только принял рукоположение, исключил из диптихов имя Римского папы, приводя как причину исключения учение об опресноках (?? ??? ?????? ??????). Соумышленниками его были Антиохийский патриарх Петр и архиепископ Болгарии Лев и весь просвещенный церковный чин» [203]. В связи с этим следует вспомнить, что в письме к патриарху Антиохийскому, также посланном еще в 1053 г., выражается сожаление, что имя папы продолжает еще вноситься в диптихи Восточных Церквей и упоминаться на богослужении, хотя, прибавляется, в Константинопольской Церкви этого не соблюдается со времени Трулльского Собора в 692 г. Патриарх Петр на это, однако, отвечал, что он сам в 1009 г. видел имя папы в константинопольском диптихе. Из этих данных можно заключить, что Константинопольский патриарх имел заранее составленный взгляд на отношения к Западной Церкви и сознательно подготовлял ей первый удар.
Момент, как выше сказано, был выбран весьма благоприятный. В то время как папа находился в почетном заключении в Беневенте, в Италии, появилось послание архиепископа Охридского Льва к Иоанну, епископу города Трани в Апулии. Это письмо, составленное самим патриархом, имело целью довести до сведения о содержащихся в нем обличениях на латинскую Церковь — всех западных епископов и самого папы: «Великая любовь и искреннее расположение побудили нас писать к твоей святости, а чрез тебя ко всем вождям священства, священникам франков, монахам, народам, к самому достопочтеннейшему папе». В общем письмо составляет обвинительный акт против усвоенных латинской Церковью обычаев, но главнейше упрек посылается за совершение евхаристии на опресноках и за пост в субботу. Епископ Иоанн сообщил это письмо кардиналу Гумберту, который перевел его на латинский язык и обратил на него внимание папы. Весьма любопытно здесь отметить, что папа дал ответ на это письмо и на предъявленные против латинской Церкви обвинения в конце того же 1053 г., находясь в Беневенте. На Западе имели довольно точное представление о лицах и отношениях при константинопольском дворе и нимало не сомневались в том, что за архиепископом Болгарии стоит патриарх Михаил Кируларий, поэтому составленный Львом IX ответ на письмо Льва Охридского имел в виду не только в тесном смысле содержание этого письма, но и отношения между Западной и Восточной Церковью в широком смысле. Так как дальнейшие события более развиваются в непосредственной связи с впечатлением, вызванным этим письмом, то мы находим нужным остановиться на главных его мыслях. Обширное послание папы [204] разделено на 40 отдельных положений и исчерпывает вопрос о притязаниях Римской Церкви в самом широком смысле. Вся аргументация построена на главенстве в Церкви апостола Петра и на мысли о том, что глубоко заблуждаются те, кто пытается колебать церковный и догматический авторитет Римской Церкви. С этой точки зрения Константинопольская Церковь подвергается сильному нападению за то, что она возмущает церковный мир и нарушает свои обязанности по отношению к Римской Церкви, как любвеобильной матери. Папа перечисляет все якобы преимущества Римской Церкви в противоположение с заблуждениями и еретическими мнениями, приписанными им некоторым архиепископам Константинополя; делает указание на иконоборческое движение, на обстоятельства, сопровождавшие падение Игнатия и возведение Фотия. Письмо папы не ограничивается опровержением обвинений против Римской Церкви — и вообще мало занимается реальным содержанием обличений Михаила Кирулария, но с особенной настойчивостью говорит о светской власти Римского папы, причем не пренебрегает делать ссылку на заведомо подложный документ — Donatio Constantini. Здесь в первый раз и с особенной резкостью проведена мысль об абсолютном превосходстве Римской Церкви над другими христианскими Церквами, о соединении в лице главы Римской Церкви первосвященнической и царской власти. Переходя к характеристике Константинопольской Церкви, папа не щадит темных красок, давая ей имя еретической и бичуя позорными именами таких чтимых святителей, как Иоанн Постник. Призывая патриарха к смирению и покорности, папа оскорбляет его напоминанием, что он обязан своим иерархическим возвышением именно епископу Рима. «Константинопольская Церковь, — говорит он, — ни по Божеским, ни по человеческим правам не имела никакого преимущества над Антиохийскою и Александрийской Церковью, и между тем Римская Церковь, как чадолюбивая мать, озаботилась доставить Константинопольской Церкви преимущества чести наравне с главнейшими церковными кафедрами, почему она и заняла второе место после Римской Церкви».
Таково в существенных чертах содержание письма папы Льва IX. Следует обратить внимание, что с
