– Можно вас?..

Девушки за верстаком перестали хихикать и выжидающе воззрились. Оторвавшись от записей, мужчина приблизился.

– Здесь у нас маленький цех по изготовлению ночников, – сказала миссис Александер. – Может, вы расскажете о процессе, Дункан? Позвольте вам представить...

Однако гость замер и смотрел на Дункана так, словно не верил своим глазам. Потом ухмыльнулся.

– Пирс! – воскликнул он, не дав миссис Александер закончить фразу. Заметив пустой взгляд Дункана, добавил: – Ты что, не узнаешь меня?

Дункан вгляделся и наконец узнал этого человека. Его звали Фрейзер, Роберт Фрейзер. Некогда он был сокамерником Дункана.

Оглушенный, Дункан на секунду онемел. Он вдруг снова погрузился в атмосферу старого тюремного корпуса, услышал его запахи и беспорядочное эхо, ощутил гнетущую тоску, страх и скуку... Лицу стало холодно, потом очень жарко. Дункан понимал, что все на него смотрят, и чувствовал себя в ловушке, где с одной стороны – Фрейзер, а с другой – миссис Александер, Лен и девушки.

Однако Фрейзер засмеялся. Видимо, он тоже понял неловкость ситуации, но знал, как ее разрядить.

– Мы знакомы, – обратился Фрейзер к миссис Александер. – Встречались... – он поймал взгляд Дункана, – очень-очень давно.

Похоже, миссис Александер растерялась. Фрейзер этого не замечал. Все так же ухмыляясь, он официально пожал Дункану руку, но другой рукой сграбастал его за плечо и шутливо потряс.

– Ты совсем не изменился!

– А ты другой, – наконец выговорил Дункан.

Фрейзер повзрослел. Дункан помнил его двадцатидвухлетним: тощим, бледным, с сыпью на подбородке. Сейчас ему, наверное, почти двадцать пять – то есть он чуть старше Дункана, но отличались они невообразимо: один – щуплый, а другой смугл, широкоплеч, ладен и буквально пышет здоровьем. На нем вельветовые брюки, рубашка-апаш и коричневый твидовый пиджак с кожаными нашлепками на локтях. Ремень сумки перекинут через грудь, как у путешественника. Длинные волосы – прежде Дункан видел его только остриженным – чисто промыты; жесты энергичны, отчего на лоб падает прядь, которую то и дело он отбрасывает назад. Руки загорели, как и лицо. Ногти обрезаны коротко, но сияют, точно отполированные.

Фрейзер выглядел таким взрослым и уверенным, таким свободным в обычной одежде, что Дункан окончательно смешался. От зажатости он чуть ли не посмеивался, и миссис Александер тоже заулыбалась.

– Мистер Фрейзер собирается написать о вас, Дункан, – сообщила она.

Наверное, он выдал свой испуг, потому что Фрейзер поспешно сказал:

– Я лишь собираю материал для одного иллюстрированного еженедельника. Вот чем-то подобным я нынче и занимаюсь. Миссис Александер весьма любезно мне все показала. Я и подумать не мог...

Только сейчас его ухмылка угасла. Похоже, Фрейзер наконец вспомнил, почему стоит у верстака и кто такой Дункан.

– ...что встречу тебя, – договорил он. – Давно ты здесь?

– Дункан у нас почти три года, – ответила миссис Александер, когда сам он замешкался.

Фрейзер кивнул и записал.

– Он один из самых умелых работников... Дункан, раз уж вы с мистером Фрейзером такие старые друзья, может, расскажете, в чем заключается ваша работа? А ваш спутник, мистер Фрейзер, возможно, захочет сделать фотографию?

Фрейзер рассеянно оглянулся; фотограф выбрал точку и вскинул камеру, приготовившись щелкнуть Дункана, который неохотно взял восковой валик и стал рассказывать о фитилях, металлических держателях и негорючих корпусах. Говорил он плохо. От вспышки камеры мигнул, на секунду потеряв нить рассказа. Улыбаясь, Фрейзер кивал, напряженно вслушивался и с преувеличенным интересом разглядывал каждую представленную деталь, временами откидывая со лба прядь чистых волос.

– Да-да, понимаю, – приговаривал он. – Ага, ясно. Ну да, конечно.

Рассказ занял не больше минуты. Дункан положил собранный ночник на ползущую ленту, и тот уехал к тележке в конце верстака.

– Вот и все, – сказал Дункан.

Вперед выступила миссис Александер. Все это время хозяйка переминалась со слегка взволнованным видом мамаши, которая переживает, что ее дитятко спутает слова в школьном спектакле. Но теперь она светилась довольством.

– Ну вот, – сказала миссис Александер. – Процесс весьма несложен. Но заметьте: каждый ночник собирается вручную. Наверное, Дункан, вы сами не знаете, сколько штук собрали за все это время?

– Вообще-то нет.

– Нет... Надеюсь, у вас все хорошо? – Миссис Александер пыталась наладить беседу. – А как поживает ваша коллекция? – Она повернулась к Фрейзеру. – Вероятно, вы знаете, мистер Фрейзер, что Дункан – страстный коллекционер антиквариата?

Фрейзер со смущенной улыбкой признался, что этого не знал.

– Ну как же! – воодушевилась миссис Александер. – Это его истинное хобби! И какие прелестные вещицы он отыскивает! Он просто бич антикваров, так я его называю. Какое ваше последнее приобретение, Дункан?

Отвертеться было невозможно. Дункан поведал о сливочнике, которым давеча хвастал перед Вив; вышло как-то ходульно.

Миссис Александер расширила глаза. Если б не фабричный лязг и грохот, вынуждавший повышать голос, можно было подумать, что она беседует за чаепитием.

– Три и шесть, вы сказали? Надо будет рассказать моей приятельнице мисс Мартин. Старинное серебро – ее страсть, она умрет от зависти. Дункан, вы непременно должны показать мне этот сливочник. Принесете?

– Да, если угодно, – промямлил Дункан.

– Уж пожалуйста... Кстати, как ваш дядюшка? Дункан так заботится о своем дяде, мистер Фрейзер...

Дункан дернулся и в панике шагнул вперед. Миссис Александер неверно истолковала его перекошенное лицо.

– Ну вот, я вас смутила, – рассмеялась она и, потрепав Дункана по плечу, кивнула на верстак. – Ладно, занимайтесь ночниками. Как дела, Лен? Все в порядке, Уинни? Мейбл, вы сказали мистеру Гринингу насчет стула? Умница. – Она коснулась руки Фрейзера. – Прошу вас, мистер Фрейзер, теперь пройдемте в упаковочную.

Фрейзер попросил еще минутку.

– Мне нужно тут кое-что записать. – Дождавшись, когда миссис Александер отойдет, он что-то чиркнул в блокноте. Затем подошел к Дункану и смущенно сказал: – Ну вот, Пирс, надо идти. Держи. Здесь мой адрес. – Он протянул вырванный из блокнота листок. – Звякни как-нибудь на неделе. Ладно?

– Если угодно, – повторил Дункан.

Фрейзер ухмыльнулся.

– Молодец. Тогда и наговоримся вволю. Я хочу все про тебя узнать. – Он как бы нехотя двинулся к выходу. – Все!

Дункан нагнулся, вытаскивая из-под верстака табурет. Когда он поднял голову, Фрейзер, фотограф и миссис Александер уже выходили в дверь, что вела в соседнее здание.

Едва она закрылась, девушки опять принялись хохотать. Уинни гундосо крикнула:

– Чего он тебе сунул, Дункан? Адрес? Даю за него пять монет!

– Плачу шесть! – завопила ее соседка.

Обе вскочили и попытались отнять бумажку. Дункан со смехом отбивался, радуясь, что вся ситуация воспринята шутейно, а не иначе.