латиноамериканских мужчинах.

Но он только снисходительно кивнул, словно благодаря за комплимент.

— Я полагаю, что вы говорите это, опираясь на свой большой опыт.

— Наоборот, хочу вам сообщить, что никогда не была с ними близка.

— Близка?.. Хм, — задумчиво произнес он, — не переживайте, милая Габриэла! Это трагическое упущение в вашей жизни нетрудно наверстать.

Мгновенно и легко мужчина поднялся с дивана и приблизился к ней. Испугавшись, Габи отступила назад, но он, схватив ее за запястья, притянул к себе и, заключив в объятия, прижал к своему телу.

— Да как вы смеете?! — У Габи перехватило дыхание. — Убирайтесь к черту! Отпустите меня…

Но его настойчивые губы, безжалостно прервав беспомощные протесты, уже приблизились к ее губам. Когда Габи попыталась освободиться, мужчина грубо схватил ее за волосы — так, что у нее на глазах выступили слезы. Тем временем вторая его рука обхватила ее, скользя все ниже, прижимая к своему животу и бедрам так, что их тела слились — только тонкая ткань одежды отделяла его мускулистый торс от нежного тела Габи, которое во время этого неожиданного объятия от нахлынувшей злости и страха мгновенно стало напрягшимся и жестким.

— Я же сказала, отпус…

Но сердитые слова были перехвачены его губами, и, прежде чем Габи вновь успела сжать губы, язык мужчины проник между ними, заставив раскрыться шире, и погрузился еще глубже. Снова, и снова, и снова он погружал в нее язык, наслаждаясь каждым проникновением, и вдруг Габи почувствовала, как ее губы и все тело начинают поддаваться этой ласке, вместо того чтобы собраться с силами и оказать сопротивление… Запах мужчины, близость его тела зажгли в Габи ответный огонь, пульсирующий в венах и делающий ее слабой и беспомощной. Глаза ее прикрылись, со слабым стоном она повисла на Луисе Эстрадо.

— Пожалуйста… — Ее голос походил на тихое всхлипывание, хотя теперь Габи сама не могла бы сказать, о чем просила — то ли о том, чтобы он отпустил ее, то ли, наоборот, чтобы полностью поглотил.

Но гость отпустил ее так, же неожиданно, как и схватил, с каким-то презрительным пренебрежением разомкнув руки. Когда ошеломленная Габи открыла глаза, она отпрянула и наверняка бы упала, если бы не схватилась за край стола. Ее дыхание было бурным и прерывистым. Отбросив упавшие на глаза волосы, она увидела белозубую улыбку мужчины.

— Как видите, сеньорита Холм, ваша неопытность в отношении физической близости с латиноамериканцами легко устранима.

— Свинья! — задохнулась от возмущения Габи. Ее ярость еще более усилилась, когда она поняла, что поцелуй, от которого земля заколебалась под ее ногами, оставил равнодушным ее гостя. — Держите при себе свои отвратительные руки!

— Отвратительные? — Он вопросительно поднял бровь. — Но, дорогая моя, ваше тело, которое все еще тянется ко мне, говорит об обратном…

Его невозмутимый взгляд скользнул по ее груди, и Габи непроизвольно уставилась туда же.

Сквозь тонкий шелк предательски проступали набухшие соски, явственно свидетельствуя о чувствах, пробудившихся в ней. Габи прикрыла их руками, словно пытаясь защититься от чего-то опасного и страшного.

— Если вы посмеете еще, хоть пальцем дотронуться до меня… — Она задохнулась и попыталась успокоиться.

— То?.. — с предельной вежливостью поинтересовался мужчина.

— То первое, что я завтра сделаю, — позвоню в посольство и подам официальную жалобу на поведение их… их посыльного.

На мгновение губы мужчины сомкнулись в тонкую линию, но тут, же железное самообладание взяло верх.

— Это, сеньорита, ваше право. Жаль только, что я в это время уже буду вне досягаемости любого нагоняя от посольства.

— О да. Я забыла. Ведь завтра вы благополучно возвращаетесь в Венесуэлу. Это означает, что мне, по крайней мере, хоть в чем-то везет, и я больше вас никогда не увижу.

— Никогда — это очень долго, керида, дорогая моя, — вкрадчиво возразил он. — Но у меня действительно есть билет до Каракаса на сегодняшнее утро.

— Надеюсь, что это будет приятное путешествие, не так ли? — с притворной любезностью проговорила Габи.

— Надеюсь! — Он на мгновение замолк. — Для нас обоих.

— Обоих? — Габи недоуменно посмотрела на мужчину. — Я не понимаю, о чем вы говорите.

— Только то, что вы слышали, — не спуская с нее твердых, стальных глаз, мужчина достал из кармана пиджака портмоне из свиной кожи, открыл его, извлек сложенный лист бумаги и протянул его Габи.

Она взяла его со странным предчувствием, развернула и прочла.

— Авиационный билет… в Каракас, — Габи подняла глаза на Эстрадо. — На мое имя?

— Как видите.

— На сегодня? — Ее мозг оцепенел, не в силах уловить связь между происходящим. — Но я не понимаю…

— Неужели? — Его тон не предвещал ничего хорошего. — Все достаточно просто, сеньорита Холм. Вы когда-то пытались разыскать в Венесуэле свою семью? Теперь предстоит встреча.

— Что?..

Почувствовав, что ее ноги сделались ватными, Габи опустилась в кресло. Она снова посмотрела на билет, а затем подняла взгляд на жесткое лицо гостя.

— Это, по всей вероятности, шутка, сеньор Эстрадо?

— Вы когда-нибудь поймете, сеньорита, что я никогда не шучу. — Его красиво очерченные губы аристократа сжались еще плотнее.

— Но этот… — Габи протянула руку с билетом.

— Пожалуйста. — Эстрадо поднял руку, словно разговор с Габи его утомил. — Больше не будет никаких шуток. Посольство, согласно вашему желанию, связалось с вашим дедом и…

— Моим дедом! — Глаза Габи округлились. — Вы хотите сказать, с отцом моей приемной матери?

— Ну конечно, — нетерпеливо проговорил Эстрадо, — и он желает вас видеть.

Мозг Габи напряженно пытался осознать услышанное. Вряд ли она даже услышала последние из сказанных слов. Ее дед… угрюмый великан, пугало ее детства, образ из ночных кошмаров… Он все еще жив и хочет ее видеть!

— Так что, если вы быстро соберетесь… — Эстрадо отогнул манжет рубашки и внимательно посмотрел на золотые часы.

— Нет! — Габи еще сильнее вцепилась в кресло. — Я… я не поеду. Я не хочу встречаться ни с кем из моей семьи.

— Правда? — Он улыбнулся с нескрываемым недоверием. — В таком случае, зачем надо было создавать себе лишние трудности и обращаться в посольство?

Габи лишь слегка пожала плечами.

— Возможно, просто хотелось узнать. Но теперь я твердо знаю, что не хочу продолжать поиски. И у меня нет ни малейшего желания встречаться со своим дедом, ни сейчас, ни когда-либо.

И словно в подтверждение своих слов, Габи взяла билет, намереваясь его разорвать.

Но в тот, же момент, словно прыгнувший хищник, на нее налетел Луис Эстрадо и схватил за руки.

— Пустите меня. — На щеках Габи вспыхнул яркий румянец. — Мне больно!

— Прекрасно. — Он так ухватил ее за руку, что Габи стиснула зубы от боли. И так как она все еще не