— Зачем ты встала? — тихо проговорил Тони с нежным упреком. — По-моему, ты обещала мне лежать и отдыхать.

Габриэла повернулась к нему, а он остановился рядом с ней над украшенной резьбой колыбелькой розового дерева, в которую последние два века укладывали каждого младенца из рода герцогов Уайверн.

— Я проснулась, и почувствовала, что мне просто необходимо увидеть малыша. — Протянув руку, она кончиком пальца погладила крохотную щечку. Младенец, которому исполнился всего день, несколько раз причмокнул губками, а потом снова глубоко заснул. — Он такой прелестный! Не верится, что он наконец-то появился на свет!

Тони обнял ее за талию и крепко прижал к себе, нежно поцеловав в висок.

— Да, он наконец-то родился, наш маленький Джонатан. Хотя при этом доставил тебе несколько тяжелых часов, да и мне тоже. Ты была поразительно отважной.

— У меня не было выбора, шутливо пожаловалась она. — Он решил родиться, не спрашивая, готова ли я к этому. Но для меня было такой поддержкой то, что ты был со мной.

— Я не мог бы сдвинуться с места. И потом, Рейф и Итан присутствовали при рождении их детей. Я не собирался допускать, чтобы меня лишили права видеть, как появляется на свет мой ребенок. — Он запечатлел легкий поцелуй на ее губах. — Спасибо тебе за нашего сына, любимая.

Улыбнувшись, она ответно его поцеловала. Через несколько мгновений раздался тихий стук в дверь, и в комнату заглянула Джулианна.

— О, так ты проснулась! Мне показалось, что я слышу голоса, и я решила зайти проверить. — Джулианна прошла в комнату и остановилась у колыбели. — И как поживает новый маркиз Хауленд? Ох, вы только посмотрите, как он спит! Правда, они очаровательные, пока такие маленькие? — Она секунду любовалась младенцем вместе с его гордыми родителями. — Знаешь, Тони, по-моему, у малыша твой нос!

— Уайвернский нос, хотела ты сказать. Похоже, он неизменно достается наследнику. В портретной галерее полно предков с точно такими же носами. Джонатан остался верен традиции.

— У него прелестный нос! — заявила Габриэла.

— Правильнее говорить — аристократический, любимая, — поправил ее Тони.

— Ах вот вы где, — улыбнулась Лили, бесшумно войдя в комнату. — А я думала, Габриэла спит.

— Ей и полагается спать! — напомнил жене Тони, устремив на нее укоризненный взгляд.

— Весь последний месяц я и так могла только сидеть или дремать! — пожаловалась Габриэла. — Мне просто необходимо было хоть ненадолго встать на ноги. Но было так приятно, что вы все снова собрались в Роузмиде на Рождество и Двенадцатую ночь. Благодаря вам у нас было так весело!

— Ни за что не упустила бы такое, отозвалась Джулианна.

Лили кивнула, соглашаясь с подругой.

В комнату осторожно вошли Итан и Рейф и охотно подтвердили, что праздник получился захватывающий.

— Особенно встреча Нового года и возможность видеть, как Тони смертельно побледнел, когда Габриэла поставила свой бокал и сообщила нам всем, что у нее начались схватки, сказал Итан.

Тони мрачно посмотрел на друга.

— Сомневаюсь, что ты держался лучше, когда Лили рожала твою дочь.

— Ты прав, — подтвердила Лили с тихим смехом. — Выпил полграфина бренди, прежде чем смог успокоиться настолько, чтобы прийти в спальню.

— Но ведь это помогло, верно? — начал оправдываться Итан. — Когда Луиза появлялась на свет, я был абсолютно спокоен.

Лили взяла его за руку.

— Если бы, дорогой. Но я же видела, как ты волновался.

Умиротворенный Итан одарил жену быстрым поцелуем.

— И где же наша красавица дочка? Надо полагать, наверху, в детской?

Лили кивнула.

— Я ее покормила и уложила спать минут десять назад.

— Предполагается, что Стефани и Кэм тоже спят, — сказала Джулианна. — Хотя я знаю, что Кэмпбелл часто находит способ улизнуть из кроватки к игрушкам. Кстати, Рейф, когда я сообщила твоему сыну о новорожденном, он осведомился, когда у него самого появится маленький братик. Оказывается, со Стефани играть в солдатики скучно.

Рейф улыбнулся и обнял жену за талию.

— Ну что ж, я буду рад пойти ему навстречу, — заявил он с ухмылкой. — Может, нам с тобой стоит удалиться, чтобы заняться этим вопросом?

— Рейф! — возмущенно воскликнула Джулианна, но ее глаза озорно смеялись.

Он хмыкнул, нисколько не устыдившись.

— Но в одном Рейф прав, — добавила Джулианна минуту спустя. — Нам всем следует уйти, чтобы Габриэла могла отдыхать.

— Да, действительно, — кивнула Лили. — Роды — тяжелая работа. Увидимся позже, Габби.

После того как все четверо ушли, Тони настоял на том, чтобы помочь Габриэле улечься в постель. Откинувшись на подушки, которые он для нее взбил, она смотрела, как он бережно укрывает ее. Натянув одеяло ей до плеч, он наклонился и одарил ее долгим поцелуем в губы.

— Сладких снов, любимая, — проговорил он негромко. — Я вскоре зайду, чтобы посмотреть, как ты.

— Не уходи! — попросила она, поймав его за руку. — Останься здесь. Мне лучше спится, когда ты рядом.

И это была правда, С момента их примирения в прошлом июне они с Тони ни единой ночи не провели врозь. Даже когда у нее живот стал таким огромным, что она почти не могла спать — ворочалась и пыталась устроиться удобнее, не давая Тони заснуть. И прошлой ночью, после родов, он находился с ней: ей необходимо было ощущать его надежные объятия, пока она погружалась в счастливый, но усталый сон.