Она замолчала, и он начал дышать в странном ритме. Два коротких вздоха — один долгий выдох. Два коротких вздоха — один долгий выдох.

Она попыталась осознать все то, что он только что сказал. Но не смогла. По большей части. Наверное, он имел в виду, что у него есть какое-то ужасное альтер-эго, подумала она.

— Мэри, я не могу… спасть с тобой, потому что… когда я с тобой, оно хочет вырваться. — Еще два быстрых вздоха. — Оно хочет…

— Чего конкретно?

— Оно хочет тебя. — Он попятился от нее. — Мэри, оно хочет… быть внутри тебя. Ты понимаешь, что я говорю? Моя другая половина хочет взять тебя. Мне… мне нужно уйти.

— Подожди! — Он замер у двери. Их глаза встретились. — Так пусть он возьмет меня.

Рот Рейджа распахнулся.

— Ты в своем уме?

Нет, явно не в своем. В их сексе порой было отчаяние, граничащее с жестокостью. Она чувствовала его безумную потребность в ней. Если это и была его другая сторона, она решила, что вполне может справиться с ней.

— Просто отпусти контроль. Все хорошо.

Два коротких вздоха. Один долгий выдох.

— Мэри, ты не знаешь… о чем, мать твою, ты говоришь.

Она попыталась снять напряжение:

— И что ты сделаешь? Съешь меня?

Он, молча, уставился на нее своими белыми глазами, и у нее внутри все похолодело. Боже, может, в его словах и был смысл.

Но она точно была не в своем уме.

— Мы привяжем тебя, — сказала она.

Он покачал головой, перетаптываясь с ноги на ногу, и схватился за дверную ручку.

— Я не хочу испытывать судьбу.

— Подожди! Ты знаешь наверняка, что случится?

— Нет.

Он почесал шею и плечи, подрагивая.

— Может ли быть так, что ты просто получишь желаемую разрядку?

— Может.

— Так давай попробуем. Я убегу, если… ну, если случится что-то странное. Рейдж, позволь мне сделать это для тебя. Кроме того, какой у нас выбор? Я съезжаю? Мы больше не видим друг друга? Мы больше никогда не занимаемся сексом? Да ладно, ты даже сейчас чуть ли не выпрыгиваешь из своих штанов.

Страх разлился по его лицу, сжимая губы, расширяя глаза. По пятам за ним следовал стыд, разрывающее душу страдание, которое толкнуло ее к нему через комнату. Она взяла его дрожащие руки в свои.

— Рейдж, мне больно видеть тебя таким. — Он попытался ответить, но она оборвала его. — Послушай, ты знаешь, с чем мы имеем дело. Я нет. Сделай все необходимое, чтобы обезопасить меня, и мы… посмотрим, что из этого выйдет.

Он, не отрываясь, смотрел на нее. Она хотела надавить на него, но чувствовала, что это лишь подстегнет его в обратном направлении.

— Позволь мне обсудить это с Ви, — сказал он наконец.

— Цепи, — повторил Рейдж, стоявший посреди гостиной в Яме.

Ви взглянул на него поверх компьютерного монитора.

— Какие именно?

— Те, с помощью которых буксируют машины.

Из кухни вышел Бутч с «Будвайзером» в одной руке и сэндвичем — в другой.

— Привет, здоровяк. Что случилось?

— Я хочу, чтобы вы двое приковали меня к кровати.

— Сексуальные извращения?

— Ви, так у нас есть что-то подобное?

Вишес переместил на голове кепку «Сокс».

— Гараж. Я думаю, есть парочка в гараже. Но, Рейдж, приятель, о чем ты только думаешь?

— Мне нужно… быть с Мэри. Но я не хочу проходить через… — Он замолчал. Выдохнул. — Я боюсь измениться. Слишком много эмоций.

Бледные глаза Ви сузились.

— От других женщин ты отказался, так?

Рейдж кивнул.

— Я хочу только Мэри. Меня в этом смысле никто другой даже не возбуждает.

— О, черт, — прошептал Ви.

— Почему моногамия — это так плохо? — Спросил Бутч, усевшись и открыв банку с пивом. — В смысле, ты нашел чертовски хорошую женщину. Мэри замечательная.

Ви покачал головой.

— Помнишь, что ты видел тогда на пустыре, коп? Как бы тебе это понравилось рядом с твоей любимой женщиной?

Бутч опустил «Будвайзер», так и не сделав глотка. Его глаза внимательно оглядели тело Рейджа.

— Нам понадобится хренова туча стали, — пробормотал человек.

О начал нервничать. Женщина еще не пришла в себя окончательно, а ведь прошло уже восемнадцать часов. Дротики были рассчитаны на взрослого мужчину, но она, в любом случае, уже должна была быть в сознании.

Он волновался, не было ли у нее сотрясения мозга.

Боже, это было точно, как раньше. Они с Дженнифер дрались, а после он изводил себя мыслями о том, что мог нанести ей серьезные повреждения. Муя ее, он всегда осторожно прочищал все раны, искал сломанные кости и глубокие порезы. Удостоверившись, что все в порядке, он занимался с ней любовью, даже если она все еще была без сознания. Кончать сверху на ней, зная, что он не зашел слишком далеко, было самым высшим наслаждением.

Он хотел бы заняться любовью с женщиной, которую похитил.

О подошел к дыре, в которой она находилась. Он снял крышку, включил фонарик и посветил внутрь. Она свернулась на самом дне, упираясь в стенки трубы.

Он хотел вытащить ее. Обнять ее. Поцеловать ее и почувствовать прикосновение ее кожи. Он хотел кончить в нее. Но все лессеры были импотентами. Омега, этот ублюдок, был ревнивым хозяином.

О положил крышку на место и начал прохаживаться рядом, думая о тех сутках, что провел вместе с Омегой, и о депрессии, в которой с тех пор прибывал. Забавно, но теперь, когда у него была эта женщина, его разум очистился и новые обязательства придавали больше сил.

Он знал, что там, в трубе, не Дженнифер. Но вампирша была так похожа на ту, что отобрали у него, что он не собирался быть особо требовательным. Он примет дарованный подарок и будет бережно хранить его.

На этот раз никто не заберет его женщину. Никто.

Когда наступила ночь, и жалюзи на окнах поднялись, Зейдист откинул покрывало и поднялся. Совершенно голый, он прошелся по комнате, в которой остановился.