Мэри обхватила ладонями его лицо, крепко поцеловала и взглянула прямо в глаза.

— Я люблю тебя, Рейдж. Я безумно люблю тебя.

Его тяжелые руки обхватили ее, и он уткнулся головой в ее шею.

— Я и не думал, что это произойдет.

— Я так материалистична?

— Нет. Я не заслуживаю этого.

Она отпрянула и сердито взглянула на него.

— Я не хочу слышать от тебя подобных слов. Ты лучшее, что случалось со мной.

— Даже со зверем внутри?

Зверь? Конечно, она чувствовала, что в нем что-то есть. Но зверь? Впрочем, Рейдж выглядел таким обеспокоенным, что она решила сделать ему приятное.[108]

— Да, даже с ним. Только… можем мы в следующий раз обойтись без всей этой груды металла? Я уверена, что ты не причинишь мне зла.

— Да, думаю, цепи нам не пригодятся.

Мэри снова прижала его к себе и вдруг поняла, что, не отрываясь, смотрит на «Мадонну с младенцем».

— Ты самое странное чудо, — прошептала она ему, рассматривая картину.

— Что? — Спросил он, уткнувшись в ее горло.

— Ничего.

Она поцеловала его светловолосую макушку и снова перевела взгляд на Мадонну.

Бэлла глубоко вздохнула и почувствовала запах сырой земли. Господи, голова раскалывалась. А боль в коленях просто убивала ее. Они вжимались во что-то твердое. И холодное.

Ее глаза распахнулись. Темнота. Чернота. Слепота.

Она попыталась поднять руку, но локтем уперлась в неровную стену. Одна стена была позади нее, другая — прямо впереди, и две — по бокам. В панике она поерзала немного по своей темнице. Широко раскрыв рот, она поняла, что не может вздохнуть. Воздуха не хватало, вокруг был лишь запах влажной земли…

Она закричала.

Что-то подвинулось у нее над головой. Посмотрев наверх, она мгновенно ослепла от света, направленного прямо на нее.

— Готова выйти? — Мягко спросил мужской голос.

В это мгновение память вернулась к ней: бешеная гонка через луг, драка с лессером, потеря сознания.

Резким движением он поднял ее с помощью нагрудных креплений из темницы, которая оказалась трубой, вертикально зарытой в землю. В ужасе оглядевшись, он поняла, что понятия не имеет, где находится. Небольшая комната с голыми стенами. Никаких окон, кроме двух потолочных, закрытых черной тканью. Электрический провод разветвлялся на три лампочки, висевшие без колпаков. В помещении стоял сладковатый запах: смесь аромата свежеспиленных сосен и привычного душка лессеров.

Увидев стол из нержавеющей стали и дюжину ножей и топоров, она задрожала так сильно, что начала кашлять.

— Не бери это в голову, — сказал лессер. — Если ты будешь хорошо себя вести, они нам не понадобятся.

Его руки зарылись ей в волосы и распустили их по плечам.

— Сейчас ты примешь душ и вымоешь их. Вымоешь их для меня.

Он потянулся в сторону и схватил сверток тряпок. Когда он впихнул его ей в руки, она поняла, что это ее собственная одежда.

— Веди себя хорошо, одень это. Но сначала мы тебя вычистим. — Он подтолкнул ее к открытой двери, но в этот момент зазвонил его мобильный. — В душ. Немедленно.

Совершенно потерянная и потрясенная происходящим, она шагнула в неотделанную ванную без туалета. Закрывшись, дрожащими руками включила воду. Она повернулась и заметила, что лессер открыл дверь и наблюдает за ней.

Он приложил руку к телефонной трубке, чтобы его слов было не слышно, и произнес:

— Снимай одежду. Сейчас же.

Она бросила взгляд на ножи. Желчь разлилась по горлу, когда она начала раздеваться. Закончив, она прикрылась руками и задрожала.

Лессер повесил трубку и опустил телефон.

— Не прячься от меня. Опусти руки.

Она попятилась от него, оцепенело качая головой.

— Опусти их.

— Пожалуйста, не…

Он сделал два шага вперед и ударил ее по лицу, впечатав в стену. Потом схватил ее за плечи.

— Посмотри на меня. Посмотри на меня. — В его глазах горело возбуждение. — Боже, как хорошо, что ты вернулась.

Он обнял ее, притягивая ближе. Приторный запах окружил ее плотной завесой.

Бутч был тем еще сопровождающим, подумала она, когда они выходили из онкологического отделения больницы Святого Франциска. Одетый в черную шерстяную крутку, в шляпе стилистики 40-ых годов и ужасающих солнцезащитных очках, похожих на те, что носят летчики, он был похож на шикарного наемного убийцу.

Что, отчасти, соответствовало действительности. Она знала, что мужчина вооружен до зубов, потому что Рейдж лично проверил все его оружие перед тем, как выпустить их двоих из дома.

— Тебе нужно что-то еще или мы можем возвращаться? — Спросил Бутч, когда они вышли на улицу.

— Нет. Поехали домой.

Утро стало изнурительным и принесло еще больше неопределенности в жизнь Мэри. Доктор Дэлиа- Крос все еще совещалась со своими коллегами, но настояла на МРТ. У нее также снова взяли кровь, для того, чтобы перепроверить какие-то показатели.

Боже, мыль об очередной ночи, проведенной в ужасе перед тем, что ее ждет, была ненавистна ей. Когда они с Бутчем вышли на парковку и направились к Мерседесу, она чувствовала себя ужасно: странная смесь страха и усталости съедала ее. Все, что ей нужно было — это попасть к себе в постель, но нервы, наверняка, не дали бы ей уснуть.

— А вообще-то, знаешь Бутч, может, ты заедешь ко мне домой по пути обратно? Я хочу забрать кое- какие лекарства.

Ей пригодится низко дозированное снотворное.

— Я бы хотел избежать этого, если возможно. Может, ты купишь необходимое в «CVS» или еще где- нибудь?

— Их продают только по рецепту.

Он нахмурился.

— Хорошо. Но быстро. И я пойду вместе с тобой.

Через пятнадцать минут они остановились в проезде около ее дома. В золотых лучах садящегося солнца он казался заброшенным. Ветер нанес кипу листьев к парадной двери, посаженные хризантемы почти завяли, а во дворе валялась большая высохшая ветка.

Она надеялась, что тот, кто купит это место, будет любить его не меньше, чем она.

Войдя в дом, она почувствовала прохладный сквозняк в гостиной: окно над раковиной в кухне было