Ви мерил комнату шагами. Солнечный свет, державший его в плену на втором этаже, не давал вампиру никакой возможности попасть вниз. Очевидно, особняк предполагалось использовать в качестве частной резиденции, а не военной базы.

И эта недоработка представляла собой существенную проблему при сложившихся чрезвычайных обстоятельствах.

— Что происходит? — спросил Ви.

— Твой друг, Роф, в ужасном состоянии, но сумел рассказать мне о том типе в «Хаммере», которого вы вчера видели. Этот блондинчик напоминает мне тренера, с которым я беседовал пару дней назад в местной академии боевых искусств. Как раз туда собираюсь.

Батч потянулся за ключами от служебной машины.

— Держи, парень, — Вишес подбросил что-то в воздух.

Батч ловко поймал пистолет. Проверил обойму. «Беретта» была полностью заряжена, но патроны показались ему совершенно незнакомыми по виду.

— Что это, на хрен, за пули такие? — они были прозрачными на концах, а внутри плескалось что-то черное, переливаясь на свету, как нефть.

— Ты не на человека идешь, коп. Если один из тех лессеров нападет, стреляй им в грудь, понял? Не ходи вокруг да около, даже если будет солнечный день. Ты прошиваешь их прямо в грудь.

Батч поднял взгляд. Он понимал, что, взяв пистолет, пересечет черту, перейдя на другую сторону мира.

— Как мне опознать их, Ви?

— Они воняют чем-то сладким, вроде детской присыпки, и смотрят прямо сквозь тебя, непосредственнороль, в роли в душу. Обычно у них выцветшие волосы, глаза и кожа, но не всегда.

Батч заправил полуавтомат за пояс. И навсегда похоронил свою прежнюю жизнь.

Забавно, но решение далось ему легко.

— Ты меня понял, коп? — Вишес хлопнул его по руке.

— Ага.

Когда Батч поспешил к двери, Ви произнес что-то на незнакомом языке.

— Что? — спросил Батч.

— Только целься получше, идет?

— Никогда не мазал.

Марисса не могла дождаться встречи с Батчем. Она думала о нем весь день, пока, наконец, не подошло назначенное время.

Но, несмотря на охватившее ее нетерпение, она собиралась сделать перед выходом остановку и переговорить с Хейверсом. Марисса ждала его возвращения минувшей ночью, убивая время сначала за помощью медсестрам в клинике, а позже — чтением у себя в комнате. Так и не дождавшись, она оставила на его кровати записку с просьбой найти ее по возвращении. Однако он так и не заглянул к ней.

И эти безуспешные попытки поговорить с ним повторялись уже довольно долго.

Она подошла к двери своей спальни, удивившись, когда та не захотела открыться. Марисса нахмурилась. Дверная ручка не поддавалась. Она попыталась еще раз, потрясла ее, затем налегла изо всех сил. Либо механизм заело, либо дверь заперта.

А стены ее спальни обшиты сталью, так что дематериализоваться не удастся.

— Эй! — позвала она, стукнув по двери. — Эй! Хейверс! Кто-нибудь! Не будет ли кто-нибудь так любезен выпустить меня? Эй!

В конце концов Марисса сдалась, чувствуя, как холодеет в груди.

Как только она затихла, в комнату донесся голос Хейверса, словно он все это время стоял с другой стороны.

— Мне жаль, что приходится поступать подобным образом.

— Хейверс, что ты делаешь? — спросила она, прижавшись к дверным панелям.

— Ты не оставила мне выбора. Я больше не допущу, чтобы ты к нему ходила.

Она постаралась, чтобы ее голос прозвучал громко и четко.

— Послушай меня. Я уходила не из-за Рофа. Он связал себя узами с той, которую любит, и я не чувствую к нему никакой неприязни. Я… я встретила мужчину. Того, кто мне нравится. Кто меня желает.

Воцарилась долгая тишина.

— Хейверс? — Марисса ударила по двери кулаком. — Хейверс! Ты слышал, что я сказала? Роф женился, и я его простила. Я была не с ним.

Когда ее брат наконец заговорил, его голос звучал так, будто бы Хейверса кто-то душил.

— Почему ты мне не рассказала?

— Ты не дал мне возможности! Я пыталась на протяжении двух последних ночей! — Марисса вновь стукнула по двери. — Теперь выпусти меня. Я должна встретиться со своим… кое с кем у Дариуса.

Хейверс что-то прошептал.

— Что? — требовательно переспросила она. — Что ты сказал?

— Я не могу отпустить тебя туда.

Мука, прозвучавшая в его голосе, потушила ее гнев, но затылок начало тревожно покалывать.

— Почему нет?

— В том доме больше не безопасно. Я… Боже всемилостивый.

Марисса уперлась раскрытыми ладонями в дверь.

— Хейверс, что ты наделал?

Ответом ей была лишь еще более продолжительная тишина.

— Хейверс! Скажи мне, что ты наделал!

Бет почувствовала, как что-то тяжело ударило ее по лицу. Ладонь. Кто-то дал ей пощечину.

Заторможенно моргнув, она открыла глаза и поняла, что находится в сарае. Пристегнутая к столу металлическими оковами вокруг лодыжек и запястий.

А над ней нависает Билли Риддл.

— Просыпайся, сучка.

Бет напряглась, натягивая цепи наручников. Риддл оглядел ее, задержавшись взглядом на грудях, и его рот превратился в узкую полоску.

— Мистер Р? — другой мужской голос. — Ты ведь помнишь, что времена изнасилований для тебя нынче в прошлом.

— Да. Я в курсе, — вспышка гнева в глазах Билли стала разгораться. — Одна лишь мысль об этом — и мне хочется заставить ее страдать.

Светловолосый мужчина, ее похититель, появился в поле зрения Бет. С каждого его плеча свисало по дробовику, дулами вверх.

— Я позволю тебе убить ее, идет? Она может стать твоей первой жертвой.

Билли улыбнулся. — Спасибо, сэнсэй.

Белобрысый повернулся к двустворчатым сарайным дверям. Те были широко распахнуты, позволяя разглядеть медленно тускнеющий в небе свет.

— Мистер Р? Нам следует быть наготове, — сказал он. — Я хочу, чтобы эти пистолеты были заряжены и разложены вместе с коробками боеприпасов на том рабочем столе. Нам также понадобятся ножи. И сходи-ка, принеси из гаража канистру с бензином, а заодно захвати и бутановый паяльник, стоящий рядом с «Хаммером».

Билли отвесил Бет еще одну пощечину. А затем отправился выполнять поручение.

Мысли Бет были заторможены. Наркотики все еще воздействовали на ее организм, из-за чего все