чёрным крестом вместо подписи. За ним последовали и другие…
— Требование денег?
— Само собой разумеется! Пирсон держит небольшое бюро в Ноттинг-Хилле. Продажа газет, информация о скачках, получение писем на условный адрес…
— То есть, те, кто не желает получать письма у себя дома, приходят за ними к Пирсону?
Мистер Фейр кивнул.
— Проследить движение этих писем невозможно, разве что обыскивать каждого входящего и выходящего из его лавочки.
— Действительно, всё просто до гениальности, — согласился Гонзалес. — И графиня послала деньги?
— Да. К сожалению, она совершила эту оплошность. Лишь после получения следующего письма она дала знать полиции. Мы послали на указанный адрес разработанный нами ответ, устроили засаду, но… М- да… Иногда мне кажется, что вы читаете мои мысли. Идя сюда, я никак не предполагал, что вы заговорите о Пирсоне… Вы не желали бы навестить графиню?
— С удовольствием! — живо откликнулся Гонзалес.
— Я устрою вам встречу завтра после обеда, сказал мистер Фейр. — Может быть…
— Вот именно! — воскликнул Леон.
Манфред увидел в его глазах огонёк, не суливший ничего хорошего для тех, на кого обращал особое внимание его друг.
Возвращаясь домой, Леон неожиданно проговорил:
— Срочно нужна пустующая вилла с большой ванной комнатой… Ванная комната должна быть очень, очень просторной…
— Зачем? — поинтересовался Манфред.
— Вилла должна быть уединённой…
— Ты затеваешь какое-то ужасное преступление? — серьёзно спросил Манфред.
— Нет, я просто предполагаю, что нам в ближайшем будущем потребуется уединённая вилла с очень просторной ванной комнатой…
На следующий день они встретились с графиней Винчи.
Графиня оказалась высокой, стройной женщиной с прекрасными манерами, лет тридцати с небольшим. Манфред был обворожён, а Гонзалес, напротив, разочарован — графиня показалась ему слишком нормальной, в ней не было и намёка на те отклонения, которые могли бы порадовать глаз антрополога и криминалиста.
Через некоторое время к гостям вышел и её сын, стройный мальчик с большими тёмными глазами. Он казался старше своих девяти лет. Мальчика сопровождала гувернантка, молодая красивая итальянка.
— Я доверяю Беатрисе больше, чем полиции, — сказала графиня, когда мальчик и гувернантка вышли из комнаты. — Её отец был полицейским офицером в Сицилии, и жизнь её всегда была под угрозой.
— Ваш сын совершает длительные прогулки? — спросил Манфред.
— Дважды в день. В сопровождении меня или Беатрисы. Иногда мы обе…
— Какого характера угрозы излагались в письмах? — поинтересовался Гонзалес.
— Я покажу вам одно из них.
Она вынула из ящика письменного стола плотный лист почтовой бумаги. Гонзалес обратил внимание на высокое качество бумаги и на тщательность, с которой были выписаны буквы, напоминающие печатный шрифт.
«Вы перешлёте нам 1 марта, 1 июня, 1 сентября и 1 декабря по тысяче фунтов. Деньги должны быть посланы в банкнотах по следующему адресу: для Х.Фраскати, у Пирсона, 194 Ноттинг-Хилл. Если вы ослушаетесь и не выполните нашего требования, то возможность получить обратно вашего сына обойдётся вам значительно дороже».
Гонзалес посмотрел письмо на свет.
— Так я и предполагал, — сказал он, возвращая письмо. — Личность автора установить почти невозможно…
— Значит, и вы не сможете мне помочь, — произнесла графиня со слезами в голосе.
Она обратилась с этими словами к Манфреду, но Гонзалес поспешил ответить за своего друга:
— Я могу лишь посоветовать вам, графиня, поддерживать с нами связь и немедленно оповестить, если с вашим сыном что-нибудь… произойдёт.
Когда они вышли на улицу, Леон хмуро проговорил:
— Они похитят мальчика, Манфред… Ладно, ты отправляйся домой, а я… я вернусь попозже…
— Куда ты собрался?
— Искать виллу.
— Ты это говоришь серьёзно?
— Как никогда.
Гонзалес вернулся домой в восемь часов. Едва взглянув на Манфреда, он всё понял.
— Уже?
— Час назад мне сообщили по телефону. Потом заезжал мистер Фейр…
— Как это произошло?
— Очень просто. Вскоре после нашего визита гувернантка поехала с мальчиком на прогулку. Они, как обычно, направились в сторону Гемпстеда…
— Маршрут не менялся? Очень плохо… Прости, я перебил тебя…
— Они всегда доезжали до определённого места, а потом поворачивали обратно… И вот, во время этого поворота, к машине подлетел на велосипеде какой-то незнакомец и навёл на шофёра револьвер. В ту же секунду из кустов выскочили ещё две замаскированные фигуры, обезоружили гувернантку и похитили испуганного мальчика. Неподалёку стоял их автомобиль…
— Они успели разглядеть лица нападавших?
Манфред покачал головой.
— Бороды из пакли, автомобильные очки…
— Едем! — бросил Леон.
У графини они застали мистера Фейра, тщетно пытавшегося успокоить потрясённую горем мать.
— Можно взглянуть на письмо? — спросил Леон.
— О каком письма вы говорите?
— О требовании выкупа.
— Пока мы не получали такого письма, — ответил мистер Фейр.
Графиня лежала на кушетке. Лицо ее было мертвенно бледным, глаза закрыты… Две горничные хлопотали возле неё. Услышав голос Манфреда, она с усилием открыла глаза.
— Мальчик мой, дитя моё, — простонала она. — Верните мне моего сына — я готова отдать им всё, что они потребуют, но верните моего сына!
В эту минуту вошёл дворецкий с письмом на подносе. Несчастная женщина вскочила и бросилась к нему… Манфред едва успел подхватить её, снова теряющую сознание.
Мистер Фейр вскрыл конверт и закричал вслух:
«Ваш сын находится в таком месте, которое известно лишь автору этих строк. Помещение заперто и снабжено провиантом на четыре дня. Адрес будет назван после уплаты двадцати пяти тысяч фунтов. В противном случае ему грозит голодная смерть».
— Я должна немедленно послать им эти деньги! — воскликнула потрясённая графиня. — Немедленно! Послушайте… Мой мальчик… мой мальчик…
— Четыре дня, — прошептал Леон. — Отлично!
Только Манфред услышал эти слова.
— Графиня, — заговорил мистер Фейр, — предположим, что вы немедленно пошлёте эти двадцать пять тысяч фунтов. Но где гарантия, что они не потребуют новых сумм, так и не освободив мальчика?
— Да, это была бы напрасная трата денег, — решительно заявил Леон. — Обещаю вам, что не пройдёт и двух дней, как ваш сын будет возвращён целым и невредимым. Возможно, даже раньше этого срока. Всё теперь зависит от того, как поздно лёг вчера спать мистер Томас Пирсон…
