человека на глазах у Неда выгрузили все, что находилось в фургонах. Они расставили невероятное количество тарелок, подносов, стаканов и бокалов, спиртовок, очагов для подогревания пищи и даже четыре туалетные кабины с надписями «Для мужчин» и «Для женщин». Нед открыл и проверил внутри каждую кабину.

Гарри Ортега, шедший мимо, увидел, как он выходит из кабины для женщин, и с издевкой спросил:

– Кто-нибудь стащил кучу дерьма, полковник?

– Очень смешно, Гарри. Я на некоторое время уеду, но обязательно вернусь к десяти тридцати. Я хочу, чтобы эти четверо немедленно убрались с территории вместе со своими фургонами. Задержи у ворот весь персонал и все машины от «Ходгкинса», пока я не приеду.

– Послушай, я знаю этих парней.

– Это здорово. Но все равно придержи их за воротами, пока я не приеду.

– Ну, я не понимаю, – сказал обеспокоенно Ортега.

– Все ты понимаешь, Гарри. Я только что все тебе объяснил.

Начальник охраны Уинфилда обрадовался.

– Ну, если это приказ, тогда другое дело. О'кей.

– Гарри, ты с каждым разом становишься все лучше.

Нед быстро направился на поиски Джилиан Лэм. Он заметил шапку светлых волос еще издали, а возле нее всю группу, которая, готовясь к съемкам, казалось, забыла об инциденте. Или отложила это.

– Что вы им сказали? – спросил он Джилиан.

– А что я могла им сказать? Все, что эти конкурирующие фургоны ни стали бы делать, мои парни сочли бы за вызов.

– И?

– И я просто попросила их довериться мне. – И улыбнулась.

Нед приложил руку к сердцу.

– Дорогая, даже я доверяю вам.

К десяти часам Макс Гривс и Нед просмотрели уже многие пункты подготовленного Шамуном сводного плана; он состоял из четырех страниц. Хотя Гривс и утверждал, что все предусмотрено, Нед с горечью почувствовал, что никогда уже не придется ему работать с таким толковым человеком, как Шамун, который к тому же почти всегда угадывал его мысли. Гривс, хотя и старательный, не годился ему в подметки.

Может, Бюро и не научило его толком бороться с преступностью, но благодаря ему он усвоил обычную дисциплину, которая теперь не позволяла ему задать вопрос, вертевшийся, как чувствовал Френч, на языке. Они убрали в карманы по экземпляру составленного Шамуном плана, и Нед решил, что был прав, не рассказав ничего о нем Гривсу. Это бы слишком расстроило его. Потом, если когда-нибудь будет «потом», он узнает правду или часть правды.

– Какие сведения дал компьютер о Фаунсе?

– Записей нет.

– Это значит, что мы не сможем достать его фотографию. – Нед взял фуражку и поднялся. – Пошли. Уинфилд слишком долго остается без присмотра.

Зазвонил его телефон.

– Заместитель военного атташе.

– Нед, – начал Ройс Коннел сразу, – я ищу тебя по всему Лондону. Зайди ко мне в кабинет, пожалуйста. Только сейчас же.

– У меня здесь Макс Гривс.

– Хорошо. Зайдите вдвоем. – Ройс повесил трубку.

Когда Нед и фэбээровец вошли в кабинет, Ройс просматривал толстую кипу телексов. Он сидел в сорочке, что было необычно. Нед догадался, что Ройс хочет сохранить свой светлый костюм до приема в Уинфилде в девственной чистоте. Пиджак висел на деревянной вешалке.

– У нас нет до сих пор ясной картины того, что случилось. Понятно, что в Дамаске произошло несколько взрывов. Были ли бомбы установлены на земле или сброшены с воздуха – неизвестно. Убитых в этом районе насчитывается двадцать семь. Все сирийцы, среди них и дети.

– Кого обвиняют в этой акции? Нас?

– Это случилось среди ночи, поэтому все говорят, что ночная бомбежка беззащитного города – фирменный знак США. Это наша манера расправлять плечи, – добавил Ройс с горечью. – Но это повлекло за собой волнения: демонстрации, поджог автомашин и зданий. Все эти действия направлены против американцев. Результат – новые жертвы, главным образом сирийцы.

– Что говорит Вашингтон?

– Сейчас там пять утра, поэтому нет никого, кто мог бы сказать что-нибудь вразумительное. На звонки отвечают дежурные клерки, которые говорят, что мы знаем больше, чем они.

– Можно, я позвоню? – спросил Нед, потянувшись к одному из телефонов Коннела. – Есть лишь два варианта: либо мы невиновны, либо мы все же сделали это. Кто дал санкцию сбросить бомбы – Пентагон или Компания – тот и знает об этом. – Говоря это, он набирал длинный номер своей штаб-квартиры в США. Нед долго ждал, прежде чем услышал сонный голос.

– Кто дежурный? Говорит полковник Френч, посольство в Лондоне.

– Нед, это Рафферти.

– Том, что известно по Дамаску?

– Мы думаем, что это кто-то на месте сделал. Во всяком случае, полеты в том направлении не были запланированы.

– Ты же знаешь, что они все на нас валят.

– Так это ведь всегда бывает. Передай привет Лаверн.

– Пока. – Он повернулся к Ройсу. – Воздушного налета не было, так что лучше поговорить об этом с Рэндом. Меня всегда так и подмывает намылить ему морду.

– А почему ты считаешь, что эти взрывы организовала Компания?

– Разве я это говорил? – возразил Нед.

– Хм… Хорошо. Думаю, что вас уже заждались в Уинфилде. Я туда подъеду попозже. Надо следить за развитием ситуации, пока не будет ясно, что же все-таки произошло.

Выйдя из кабинета Коннела, Нед передал ключи от своей машины Максу Гривсу.

– Возьми мой маленький белый «рено 5-TS» и жди у телефонной будки на Дюк-стрит неподалеку от Окфорд-стрит. Мне надо забежать к себе в офис.

– Зачем?

– Точнее, в офис Шамуна. Он… У него там есть маленький приемничек. Я думаю, что нам тоже надо быть в курсе того, что на самом деле произошло в Дамаске.

– Зачем? – снова спросил Макс.

Нед с недоумением уставился на фэбээровца.

– Ладно, иди к машине, Макс.

Только один человек мог ответить по телефону, напечатанному на карточке, лежавшей в бумажнике Неда.

Он не имел понятия, где находился этот телефон, в офисе или в квартире. В любом случае, по этому номеру не стоило звонить из канцелярии.

– Глеб, – начал он, – этот парень, Фаунс. Могли бы…

– А стоит ли вообще с вами говорить? – оборвал его Пономаренко.

– Что?

– Слышали новости из Дамаска?

– Фаунс, – повторил Нед.

Послышался тяжелый вздох, похожий на дыхание вьюги в бескрайних просторах Сибири.

– Неважно, ты или нет, ответственность всегда падает на большие страны. Теперь вы в нашей компании, да? Не слишком завидная репутация.