– Может быть, в нем и остановимся? Где он находится?
– В Оддлоуде. Живописное местечко.
– Оддлоуд! Как же, наслышан! Там сейчас проездом находится одна леди, спортивный физиотерапевт, обещала мне сделать массаж. До сих пор жду…
– Вот нерадивая! Как ей не стыдно! Мы ей напомним, и она исправит свое упущение…
Дилли и Рори, не слезая с лошадей, смотрели на окна Гусиного Дома. В одном из них, под самой крышей, загорелся свет, и оба удивленно переглянулись.
– Не похоже, чтобы они куда-то спешили, как по-твоему? – спросил юноша.
Дилли кивнула и покраснела.
– Следующие скачки я непременно выиграю для тебя, – сказал Рори.
– Нет, я для тебя!
– Но сначала я!
– Ну уж нет!
И они поскакали прочь, радостно препираясь.
Ровно в без четверти четыре, по окончании скачек в Аскоте, из особняка раздался вопль такой силы, что его было слышно, наверное, на другом конце долины. Гости, расположившиеся на газонах около дома Эли Гейтса, оживились в предвкушении еще одного сюрприза.
Леди Белль устало пошла по дорожке к дому узнать о последних потерях мужа. Но он уже бежал навстречу ей с возмущенным котом на руках.
– Ради бога, Джон! – жена отступила назад. – Не мог бы ты унести эту мерзкую тварь подальше! Ты же знаешь, я терпеть не могу котов! Если он болен, пристрели его из пневматического ружья.
– Он еще как здоров! – Такого оживленного лица у сэра Джона леди Беллинг не видела давно. – Я же говорил тебе, что кошки сами выбирают себе хозяина, и Годфри выбрал меня! – Сэр Джон осыпал поцелуями пятнистую черно-белую макушку, и кот посмотрел сначала с обожанием на сэра Джона, а потом с ненавистью – на леди Белль. – И он принес мне удачу!
– Что ты имеешь в виду, Джон?
– Получилось! Пять выигрышей подряд! Все мои темные лошадки пришли первыми, все пять, голубушки мои! Мои красавицы не подвели!
– Ты шутишь?
– Нет. – Он потряс головой, продолжая смеяться. – Никаких шуток! Мы богаты! Мы БОГАТЫ!
– О мой дом! Мой любимый дом! – Леди Белль прижала руки к груди и побледнела. – Его не нужно теперь продавать. Мы починим крышу. Мы будем держать лошадей. Мы отреставрируем Речной каприз.
– Не волнуйся так, дорогая! – Муж погладил ее по руке и перешел на шепот. – Тебе нельзя волноваться, ты ведь не очень здорова.
Жена посмотрела на него, и под ее взглядом сэр Джон виновато пожал плечами:
– Глэдис подслушала твой разговор со Шпорой. Она думала, что я тоже знаю. Моя бедная Белль. Я готов отдать все деньги, чтоб ты только выздоровела.
Леди Белль хитро улыбнулась.
– Я здорова, как бык.
– То есть ты сказала мальчику неправду?
– Я просто не стала вносить уточнения в ошибочную интерпретацию фактов. – Леди Белль не зря столько лет была женой политика. – Ему в руки попал обрывок письма от ветеринара, и он не понял, о ком идет речь. Он подумал, что обо мне, а не о Сгэдстоун.
– То есть ты позволила сыну думать, что раком селезенки в последней стадии больна ты, а не наша лабрадориха? Конечно, Джаспер очень плохо себя вел, но не кажется ли тебе, что это немного бессердечно по отношению к мальчику?
– Я проверяла силу его характера.
– И как?
– У него сильный характер.
– Может, оно и к лучшему, что Джаспер не женился на малышке Эли Гейтса? – Сэр Джон взял под руку леди Беллинг.
– Боже мой, да конечно! Особенно сейчас, когда мы не нуждаемся в деньгах. Это был бы ужасный брак. Значит, мы действительно богаты?
– Действительно!
– Богаче, чем Эли?
– Пожалуй.
– Как замечательно! Может, закатим прием?
Эллен энергично проработала ладонями зону по обе стороны от позвоночника Шпоры, а затем его плечи.
– С оливковым маслом, конечно, было бы лучше, – извинилась она.
– И так потрясающе. – Шпора повернул к ней голову через плечо.
– Я выполнила свое обещание. – Эллен прижалась носом к его носу.
– А я – свое. – Он поцеловал ее.
Несколько часов спустя Шпора приподнялся на локте и посмотрел в маленькое окошечко – на небо, в котором остался белый след от самолета.
– Кажется, наш самолет улетел.
– Бог с ним. Будут другие.
– Ты знаешь, что у тебя осталось еще одно желание? Ты сказала – лучше бы мы никогда не встречались. Этого я не могу исполнить. Так что загадай другое.
Эллен провела пальцем по его подбородку, радуясь хмысли, что теперь сможет видеть этот подбородок в любое время года: загорелым – летом, посветлевшим – зимой. Он зарастет бородой, которая поседеет у нее на глазах. Она будет видеть его лицо переменчивым днем, безмятежным во сне – и так до тех пор, пока от старости не ослепнет.
– Я хочу, чтобы мы с тобой жили долго и счастливо, – сказала Эллен.
– Вот это я постараюсь обязательно исполнить.
