Пока они с Рори обследовали окрестности в поисках Шпоры, Эллен узнала много интересного о тюремном режиме, который установила для сына леди Белль.

– Родители переселили его поближе к себе – чтобы он не мог незаметно ускользнуть к вам. Они наложили на Шпору домашний арест. Вот бедняга. – Юноша протянул Эллен свою фляжку, но она отказалась.

– Но у вас он может ходить, куда хочет? – спросила она.

– Не совсем так. Белль – хитрая лиса. Она все время заходит проверить, где сын, присылает ко мне на уроки своих знакомых, просит кумушек в городе присматривать, не появится ли где Шпора – и сразу звонить ей. Каждый раз, когда мы проезжаем мимо дома викария, Марджори Уиттакер делает пометку в блокноте, а потом звонит в особняк. Сегодня Шпоре удалось ускользнуть только потому, что он взял у Шерри старый плащ и панаму. Под него надел десяток моих свитеров, чтобы казаться толще. Пот с него лил ручьями. Короче, вы должны его спасти, – заявил Рори таким тоном, словно речь шла о самой простой вещи.

– Каким образом?

– Придумайте что-нибудь. – Он схватил Эллен за руку. – Если вы не спасете его от этой свадьбы, случится катастрофа.

– Что я могу сделать? Если он любит меня, то просто не женится на Годспелл, вот и все.

– Вы что, ничего не понимаете? Ясное дело, Шпора любит вас. Он все время только о вас и говорит – достал меня совсем.

– Так почему бы ему не поговорить со своей мамой?

Рори сделал очередной глоток из фляжки и ничего не ответил. Эллен вспомнила слова леди Белль, что ее смерть будет не первой на совести сына. Она взяла у Рори фляжку и сделала большой глоток.

– Расскажите мне про этого мальчика. Как он погиб? Почему считается, что Шпора его убил?

– Что? Я вас не понимаю?

– Расскажите мне, пожалуйста, Рори.

Тот отступил назад.

– Вы не должны спрашивать об этом. Об этом не полагается говорить.

Эллен закрыла глаза.

Итак, самый страшный свой секрет Шпора от нее утаил. Убийца – так Эли Гейтс назвал его. Убийца. Она не может любить убийцу, сказала она себе.

И тут же другой голос от кликнулся. «Я могу простить ему абсолютно все. Абсолютно все. Я люблю его».

Когда девушка открыла глаза, Рори рядом не было.

Эллен продолжила поиски одна. Проходя мимо Речного каприза, она услышала шорох. Шпора сидел меж двух колонн с лицом таким же белым, как колонны.

Не помня как Эллен оказалась в его объятиях, и они целовались, не отрывая губ друг от друга, пока не кончился воздух в легких.

Тогда Шпора сказал:

– Я обязан это сделать, понимаешь? Но это ничего не значит. Я люблю тебя. Ты должна остаться здесь. Я не могу жить без тебя.

– Так давай уедем вместе. Мы же можем просто взять и уехать.

Он прижался лбом к ее плечу.

– Ты не понимаешь. Я обязан это сделать. Это единственно правильный путь. Другого нет.

– В том, что ты делаешь, нет ничего правильного. Это ошибка от начала до конца.

– Если я сделаю это, Эли простит меня.

– Нет, не простит. – Девушка подняла голову Шпоры, чтобы видеть его глаза. – Он говорит, что ты убийца. Неужели сам не понимаешь, что он никогда тебя не простит?

Он откинул голову, словно его огрели по лицу.

– Ты знаешь. Тебе все рассказали.

– Я ничего не знаю, просто верю тебе. – Эллен заплакала. – Я верю тебе каждой клеткой, каждой каплей крови и люблю тебя. Мне плевать на твое прошлое.

– И на то, что Эли назвал меня убийцей?

Эллен кивнула:

– Я не верю ни в Бога, ни в высший суд, ни в долг, ни в справедливость. И слухам я тоже не верю. Я верю только своему сердцу, а оно мне говорит, что не стоит сомневаться в тебе. И так будет, пока оно бьется.

Шпора смотрел на Эллен, не сводя глаз, которые стали огромными.

– Но Эли сказал тебе правду.

Эллен не шелохнулась и даже дышать перестала.

– Я убил его племянника, – прошептал Шпора. – Из-за меня Бевис не дожил до своего восемнадцатилетия.

Земля ушла из-под ног Эллен, и она прислонилась к колонне.

– Бевис Аспиналь? – вырвалось у нее.

– Гейтс тебе сказал?

– Нет. Я часто сидела на памятной скамейке. Иногда разговаривала с ним. Мы родились в один день, в один год. Боже мой. Боже мой. – Она провела ладонью по лбу.

– Бевис был моим лучшим другом. Мы подружились еще карапузами. Его мать – Грейс, сестра Эли,

похожа на Грету Гарбо. Бевис был необыкновенным. Веселый, умный, красивый. Немного сентиментальный, временами застенчивый. Эли его обожал. Я тоже. Девочки в него влюблялись постоянно. Только он и спасал меня от сумасшествия – как теперь ты. – Голос Шпоры отдавался эхом от стен Каприза. – Бевис погиб во время скачек на Дьявольском болоте. Его лошадь оступилась у самого берега, и он упал в воду. Я бросился за ним. Подумал, что он тонет. Вытащил на берег. Стал делать искусственное дыхание. Именно это и погубило его. У него был перелом шеи. Осколок позвонка задел спинной мозг. Из-за того, что я действовал так резко, осколок вошел глубже и убил Бевиса. То есть я убил его.

– Но это же несчастный случай! Ты хотел спасти друга!

– Эли назвал меня убийцей, и весь город поверил ему. Провели, как полагается, расследование. Официальное заключение – смерть от несчастного случая, но никто не согласился с этим. Все обвиняли меня и были правы – в тот день я пожелал ему смерти. – Шпора сжал голову руками. – Это многие слышали, и потом он умер у меня на руках. Тем летом мы поссорились впервые в жизни. Бевис влюбился. Она была совсем из другого теста, но он этого не понимал. Девушка не обращала на него внимания, Бевис страдал. Она предпочитала меня и мне тоже нравилась, но я уступал ее другу, словно шоколадку. Подстраивал им свидания и все такое. Думал, что поступаю очень благородно. А он чувствовал себя дураком. К тому же, отвергая ее, я причинял ей боль. А этого Бевис не мог мне простить. Я разозлился, что друг не ценит моих лучших побуждений. Короче, мы запутались, перестали разговаривать. А потом я сказал самые жуткие слова в своей жизни. Перед стартом, уже вставив ноги в стремена, я сказал: «Чтоб ты свернул себе шею». Но я любил, любил его, Бевис должен был это понимать. А он взял и умер. Вот так.

Они помолчали. Потом Шпора спросил:

– А ты действительно родилась в один день с Бевисом? Это не случайно. Если Эли призвал все силы добра и зла, чтобы воздать мне за убийство, то ему это удалось. Никого в жизни я не любил больше, чем тебя.

– Послушай, это же не средневековый роман. Это жизнь.

– Свою жизнь я готов отдать за тебя, но сначала я должен пройти через искупление. – Казалось, призраки не хотят отпускать его. – Я не могу нарушить данное слово.

– Неужели ты в самом деле считаешь, что женитьба на дочери Гейтса искупит смерть Бевиса?

– Нет, конечно. – Шпора горько рассмеялся. – Это только первая часть испытания. Есть еще вторая, и Эли уверен, что я с ней не справлюсь.

– Что это значит?

– В этом году я участвую в скачках, помнишь? Все говорят, что Гейтс заплатил многим участникам, чтобы они столкнули меня в реку. Они скачут не ради победы. Призовая сумма – пустяк по сравнению с тем вознаграждением, которое они получат, если разделаются со мной.