на козла напороться. И коль уж попал к человеку, у которого руки не из задницы растут и должный уход обеспечивают, то человека такого надо любить, холить и лелеять. А дураки, которые думали по-иному: что, мол, жалеть о человечишках, я железный, он из плоти, чуть оцарапался – кровь ручьем, а там и гангрена с могилой. Сегодня один, завтра другой – расходный материал, вроде патронов… мясо! Ну и где теперь эти «умники» в подавляющем большинстве своем?! В земле… сломанные, изъеденные ржой… а то и в горн, на переплавку – чего зря металлу пропадать.

У Коляна в этом смысле опыта куда больше, чем у меня. «КО-44» с ПУ – карабин трехлинейный, образца 44-го, с прицелом оптическим… он счет ведет не с последней войны – с предпоследней.

– Доброе утро.

– Утро добрым не бывает, шемуля! – словно в подтверждение своих слов Евграфыч продемонстрировал Шемяке одну из своих лучших, на целых семь зубов, улыбок.

Сторонний человек при этом запросто мог бы и сбледнуть – удар, лишивший Евграфыча большей части зубов, основательно задел также лицевые нервы. И хотя обычно лицо старого следопыта выглядело почти нормально – полдюжины давно затянувшихся шрамиков не в счет, подобными украшениями мог бы похвастать каждый третий мужик его лет – стоило ему лишь попытаться улыбнуться, как правую сторону лица перекашивало совершенно жутким образом. Сергей знал, что минимум дважды подобные ухмылки едва не стоили Евграфычу жизни – причем во второй раз «мутанта» даже успели облить бензином.

Шемяку же эта улыбка могла испугать разве что едким чесночным запахом – чего бы старик ни сожрал на завтрак, шибало у него сейчас из пасти здорово, метра на три.

– Это кому как.

– Тож верно, – кивнул Евграфыч. – У дураков и мутантов, как обчеизвестно, все не как у людев. Мож и утро тож. Давно с промысла-то?

– Второй день. А ты?

– Пятый. Ходил с Юркой-Скелетом и Лампочкой к Дальнему Острову.

– И как?

– Так себе. А у тебя?

– Аналогично.

Этот ритуал всегда казался Айсману забавным – с одной его стороны считалось обязательным спросить, как идут дела у брата-следопыта, с другой же хвастаться удачным уловом считалось дурной приметой. Равно как и жаловаться на пустышку, если вернулся живой и относительно целый – значит, тетке Фортуне твое рыло еще не окончательно наскучило.

Впрочем, если у человека есть глаза и голова и он умеет ими, особенно последней, пользоваться…

К примеру, на Евграфыче из-под его старой вязаной безрукавки выглядывает черная рубаха – по виду новенькая… как бы даже и не шелковая. Это раз. А два – Юра-Скелет на скелет внешне совсем не похож, а похож он на шкафчик два на полтора метра. Говорили, что два года назад, потеряв напарников, Скелет в одиночку доволок сломавшийся болотоход с полным кузовом, ни одного ржавого ножа не выбросил – и, повидав Юрку вблизи, Шемяка этому рассказу верил безоговорочно.

Вот если взять да и сложить эти раз и два…

Евграфыч неожиданно топнул – и уже почти дотянувшийся из-за его спины до кисета на поясе оборванец шарахнулся прочь, тоненько подвывая при каждой попытке наступить на отдавленную тяжелым ботинком ногу.

– Малехо пострелять пришлось, – спокойно продолжил следопыт. – Сначала по дороге с какой-то ватагой схлестнулись, потом на самом Острове – с этими… клановцами.

– Которыми?

– Которые Медведи. Не знаю уж, – Евграфыч сморщился, – чего в них медвежьего, окромя разве что дерьма. Умишка, так точно нет, даже утиного.

– Чего они хотели?

– Да как обычно: здесь земля наша, копать не смейте, чего уже нарыли – гоните нам и еще сапоги будете целовать, что целыми уйдете. Это вчетвером-то против нас троих! Мы от такой наглости аж ошалели. И то – вдруг по кустам еще дюжина расселась.

– Я смотрю, – задумчиво произнес Шемяка, – с клановцами этими проблем с каждым годом все больше.

– Вони от них с каждым годом все больше, – проворчал старик. – Жаль, лет пять назад, когда они самые первые… Арцыбашевцы и кто там еще был… псину еще у себя на куртках малевали…

– Головаши вроде.

– Голованы. Тогда вот надо было собраться да и развесить их на какой- нибудь рощице… поживописней. Леха Пегий так и предлагал – не послушали. Их ведь, – огорченно добавил Евграфыч, – и была полусотня, не больше. А сейчас даже и считать неохота…

– Я бы, – заметил Шемяка, – пошел.

– Да и я хотел, – Евграфыч зло сплюнул, – только Трофим… помнишь его? Черный такой, в драном ватнике постоянно шлялся?

– Это у которого катер синий был? Еще ракетой по нему пуляли?

– Он самый. Вот он и еще один парень, с севера, начали ныть: ой, да блин, куда-то идти, время тратить, патроны жечь, да ну, месяц в самый сезон, делом надо заниматься. А эти уроды, мол, сами друг друга перестреляют, а кто останется, те зимой всенепременно загнутся.

– Ну, почти угадали, – хмыкнул Сергей. – Тех же арцыбашевцев, насколько я помню, свои же клановцы и уделали.

– Они, мля, друг другу свои, как питону – бешеный кролик. Между собой грызутся, с болотниками постоянно пальба…

– Так у них же это, – заметил Шемяка, – как бы политика. В смысле, с болотниками воевать.

– Политика, мля… че-то болотников от этой политики сильно меньше не становится. Будь иначе – я бы, ей-ей, первый сказал: надо ж, хоть что-то полезное клановцы сделали. Но пока что толку не видно, а эти, с Болот, совсем нервные заделались. Раньше с ними хоть иногда поговорить можно было…

– Вроде даже и сейчас какая-то торговлишка идет…

– Идет, – кивнул старый следопыт, – да не по нашу душу. Вернее, как раз по… в общем… ты где остановился? У Матрены?

– У нее.

– Я так и подумал – раз не у нас, в «Ослике», то у Матрены. Короче, – Евграфыч цепко глянул по сторонам, – сегодня или, нет, лучше завтра вечером подваливай к нам.

– А что, – вполголоса спросил Айсман, – разговор какой серьезный намечается?

– Не… – старик поправил ремень карабина, – не намечается. Но ежли зайдешь, поговорить о чем будет. Ты, щенуля, хоть и сосунок, но сосунок правильный… с думалкой. А это по нонешним грустным временам куда ценнее иной седой башки. Считай: в «Ослике» из наших я, Лампочка, Матвей Ямпольских, Две Удочки, Женька Багрянцев… че мы, тему не нароем?

– Ну вы, я погляжу, окопались.

– Дык… в «Ослике» ж пойло свое – аппарат на кухне, прям из змеевика в кружку капает.

– У Матрены зато еда не в пример, – возразил Шемяка.

– Ну это кому что, щенуля, кому что… так ты подумай насчет зайти.

– Подумаю, – пообещал Сергей. – Да… Евграфыч… насчет работенки чего слышно? Намечается чего-нибудь в ближайшее?