допоздна задерживаться на работе…

— Да, причем обычно он оставался один. Мне доводилось замечать, когда, допустим, возвращалась вечерами из кино, что свет в окнах его кабинета еще горел. И адвокат никогда не просил меня задержаться поработать вместе с ним. Я считала, он упорно трудится над речами по делам своих подзащитных.

— Прекрасно устроился, мерзавец! Если кому-либо в голову пришло бы вдруг его проверить и позвонить — женушке Флерель, например, — ему достаточно было через кухню выйти на лестницу, подняться наверх и снять трубку. Конгениально! Но, видимо, в тот вечер, когда их застал Делеван, Джордж потерял голову. Не думаю, что ему хотелось прикончить парня. Просто его застигли врасплох, и он чересчур сильно ударил воришку чем пришлось. Остальное — дело техники. Убрать труп из помещения труда не представляло. Подогнали машину со стороны переулка к задней двери, только и всего. Нет сомнений: Джордж не развода боялся и не просто скандала…

— А бедняга Робертс об этом мог и не знать, — предположила Барбара.

Я усмехнулся. Невозможно испытывать жалость к шантажисту, и все же Робертс вызывал непонятное чувство жалости. У него был прекрасно отлаженный рэкет, он безо всяких хлопот и забот регулярно тянул с Фрэнс понемногу деньжат. А тут, очевидно, вознамерился сорвать крупный куш за убийство Делевана, не подозревая, чьих рук это дело. Стал угрожать Фрэнс.

— Просто чудо, что Робертс продержался так долго. Делеван — вот истинная причина его гибели. Точнее, его полная неосведомленность об отношениях между Джорджем и Фрэнс.

Но интересно, чем ее шантажировал Робертс до убийства Делевана. Видно, Фрэнс совершила нечто противозаконное еще до переезда в Карфаген.

— Как вы думаете, откуда Робертсу об этом стало известно?

Я рассказал Барбаре о письме девицы из Лос-Анджелеса, в котором шла речь о газетных вырезках.

— Квартиру всю обшарил, каждый сантиметр. Никаких вырезок нет. Не исключено, что Робертс хранил их где-то в другом месте. Или же Джорджу удалось найти их раньше меня. Кстати, а ведь газетные вырезки могли подтверждать только то, что Робертсу уже было известно. И вот тут маленькая несообразность. Фрэнс приехала из Флориды, Робертс — из Техаса, а вырезки делались из калифорнийских газет в другом конце Америки. Полагаю, что какой-нибудь сыщик в Хьюстоне или в Майами мог бы обнаружить что-нибудь полезное для нас, да только сейчас не до этого. Мы по-прежнему ужасно далеки от цели. А потому примите мою самую искреннюю благодарность за помощь и поддержку. И поставим точку. Не вижу больше смысла сопротивляться.

— Но почему бы вам не рассказать Скэнлону все, что нам стало известно?

— Я не в состоянии ничего доказать. Все ведь сплошь наши с вами домыслы. Кроме того, чего ради Джордж убил Фрэнс? Мы не обнаружили никакого мотива преступления.

— Мотив? Он ее просто ненавидел!

— Возможно, но где доказательства? К тому же Джордж отлично сведущ в юриспруденции и слишком хитер, чтобы где-то подставиться.

— Ну, промах им допущен, и нам об этом известно. Я имею в виду убийство Робертса — дробь ведь оказалась другого калибра.

— Совсем незначительный промах. Попробуйте на его основе инкриминировать Джорджу умышленное убийство. Фантастика! К тому же с минуты на минуту полиция будет здесь.

— Им никогда в голову не придет искать вас у Робертса!

Пришлось рассказать о кровавых следах.

— Как только рассветет, они обнаружат капли крови на асфальте и наверняка догадаются, где искать «психа».

— Может быть, мне заехать за вами? Уверена, сумею сделать все незаметно.

— Выбросьте из головы эту мысль! Они уже оцепили город, не исключено, что на дорогах устроены заставы и проверяется каждый путник. Прорваться нереально. Еще раз спасибо, Барбара, за все.

Я повесил трубку, не дав ей возразить мне что-либо. Затем тяжело опустился на кровать и тупо уставился на окровавленное полотенце на руке. Под окном послышались шаги, потом по улице пронеслась автомашина. Где-то раздался громкий крик. Порылся в карманах в поисках сигареты. Обнаружил лишь пустую пачку. Скомкав, зашвырнул ее в угол. Черт побери, даже сигареты — недолгое счастье Джона Варрена — и те кончились!

Зазвенел телефон. Машинально снял трубку.

— Послушайте, Джон! — Голос Барбары прерывался от волнения. — Я только что сообщила им, где вы находитесь.

— Прекрасная идея! Мне она как-то не пришла в голову. Теперь вы полностью вне подозрений.

— Идите вы знаете куда! Рано сдаваться и самому лезть на электрический стул! Всегда успеется. Просто в голову пришла неплохая идея. Вы еще в состоянии соображать?

— Допустим. Так что?

— Они вас все равно бы скоро нашли, так что терять нам нечего. Но можно сделать ход конем…

— Валяйте!

— О, не подумайте, пожалуйста, только, что гарантия стопроцентная. Но шанс есть. Чем черт не шутит, а? Рискнем?

— Рискнем.

— Отлично. Теперь слушайте внимательно. Расскажите Скэнлону обо всем, что удалось узнать про Делевана. Но ни слова относительно Джорджа! Пусть адвокат будет пока вне подозрений. Скажем так: замешан еще какой-то человек, он и есть убийца, но кто это — у вас нет ни малейшего понятия и никаких подозрений. Вы потребуете, чтобы Клемен стал вашим защитником на суде и присутствовал на всех допросах. Вы поняли меня?

— О`кэй!

Я совершенно не представлял, что там еще придумала мой любитель-детектив, но не согласиться с ней не мог: терять-то было нечего.

— Желаю удачи! — необычайно нежно сказала Барбара и повесила трубку.

Прошло минут пять. Я сидел и ждал полицейской сирены. Их подъедет не меньше роты, они окружат здание, ослепят фарами все входы и выходы и прикажут в мегафон выходить с поднятыми руками. Я выйду, и у кого-нибудь дрогнет палец…

Снова зазвонил телефон.

— Алло?

— Мистер Варрен, говорит Барбара Райан. Выслушайте меня, пожалуйста, это очень важно. Я звоню вам из конторы шерифа, прошу не вешать трубку, пока не кончу говорить.

Брови у меня полезли к затылку. Что еще за штучки? Какая идея взбрела ей в голову? Открыл было рот, собираясь перебить ее, но девчонка трещала как пулемет, не давая мне и слова сказать:

— Так надо, мистер Варрен, у вас нет другого выхода. Я сообщила шерифу, где вы находитесь. И прошу, обещайте мне не предпринимать ничего безрассудного. Я постараюсь вам помочь, если вы будете меня слушаться.

Тут меня озарило. Скэнлон, разумеется, подслушивал по параллельному телефону, поэтому-то Барбара и торопилась высказаться до конца, прежде чем я ляпнул бы что-нибудь не то.

— Вы должны сдаться без всяких условий, — продолжала Барбара скороговоркой. — Вся эта история может уладиться, если вы будете вести себя разумно. Мы призовем на помощь адвокатов и детективов. Вас не бросят одного в беде. Но если станете безрассудно сопротивляться, вас убьют. Тогда не останется ни одного шанса. Мистер Скэнлон сейчас направит к вам своих людей, но я его попросила позволить мне прежде договориться с вами и убедить сдаться. Прошу вас не оказывать полиции сопротивления. Обещайте мне это!

Очень хотелось бы знать, каким образом я смогу оказать сопротивление полиции, даже если бы подобная, откровенно дурацкая мысль и впрямь пришла мне в голову. Но тут же вспомнил, что рядом, за дверью, магазин спортивных и охотничьих принадлежностей. Там на полках на несколько тысяч долларов ружей и патронов. Будучи уверен в моем сумасшествии, шериф, конечно, отнюдь не в восторге сейчас от мысли, что ему придется направить своих людей брать штурмом дом, обороняемый хорошо вооруженным маньяком. Понятно, Скэнлон с радостью согласился на предложение Барбары помочь ему уговорить меня