раздражаешь. Как будто ты ничего не понимаешь! Он уже убил двоих… И только из-за тебя. Понимаешь? Только из-за тебя! Хотя мог купить такую любовницу за пачку сигарет. Но тем не менее он это сделал! А теперь, понимая, что дело может кончиться для него электрическим стулом, он вдруг увидел, что ты ему даешь отставку. Что он должен чувствовать, ты понимаешь? Не опасен! Я еще удивляюсь, что он тратит столько времени на пустые разговоры Я бы давно разнес тут все в клочья, и тебя – первую! Понятно?

– Но ведь ты забрал его револьвер?

– А ты полагаешь, что он не сможет приобрести другой?

– Но чего же ты хочешь?

– Поскорее убраться отсюда, пока цел. Совсем не хочу отправляться к праотцам. Что-что, а это в мои планы никак не входит.

Она удивленно подняла брови:

– А что будет со мной?

Похоже, она спятила следом за Таллантом.

– Меня это не интересует. Во всяком случае, как мы условились, в четверг утром ты приедешь в Хьюстон с деньгами. А до тех пор можешь развлекаться хоть с целой пожарной командой…

– Ты не смеешь разговаривать со мной таким тоном!

– А-а, лучше помолчи! – Я снова склонился над чемоданом. Пора сматывать удочки. Надоел мне этот пикник!

– Как же ты все-таки глуп…

Я бросил в чемодан пижаму.

– Джо. – В ее голосе прозвучали жалобные нотки.

Я обернулся. Она стояла, прислонившись к косяку, и глаза ее были полны слез.

– Прости меня, – прошептала она.

Да, актриса она была великолепная. В мгновение ока превратилась из разгневанной фурии в обиженную девочку.

Я уже твердо решил послать ее ко всем чертям, но в последнее мгновение мне в голову пришла трезвая мысль. Ведь если она вернется домой, Таллант снова может устроить сцену и от ревности даже убить ее. Но этого допустить нельзя. Может, лучше увезти ее с собой? Тогда я буду уверен, что до четверга она будет жива. И я передумал:

– Ладно, прости и ты меня… Надо сознаться, что его приезд крепко выбил меня из равновесия.

Она сразу радостно улыбнулась:

– Если ты не хочешь оставаться здесь, давай поедем еще куда-нибудь.

– Это я и хотел предложить… Будем как молодожены, проводящие медовый месяц. Хочешь?

Ее глаза заблестели.

– Как хорошо! – воскликнула она. – А куда поедем?

– Все равно куда, дорогая.

– В Хьюстон?

– Нет, туда – в четверг.

Я не хотел задерживаться в Хьюстоне больше, чем того потребует дело. Кто знает, может быть, шофер все-таки сообщил полиции мои приметы. Рисковать нельзя, особенно сейчас, когда осталось совсем немного!

Она рассмеялась:

– Конечно! Нам ведь все равно, где заниматься любовью…

– Угу…

Я кинул конверт с восемью тысячами долларов поверх вещей в чемодане, а когда она уложила и свои вещи, отнес оба чемодана на веранду и запер двери дома.

– По-моему, нет смысла путешествовать на двух машинах, – сказала она. – Поедем в моей.

Это еще почему?

– Нет, заберем обе. Ты поезжай впереди, до шоссе, а я поеду вслед за тобой. Свой «шевроле» оставлю в Брейворде. Там я возьму ее на обратном пути, когда поеду в Хьюстон.

Она наморщила лоб:

– Но почему ты не хочешь оставить ее? Ведь здесь она в полной безопасности.

– А на чем я буду возвращаться?

Не мог же я сказать ей, что машина нужна мне, чтобы оперативно приехать сюда и выкопать пленку.

– Ну, пусть будет по-твоему, – согласилась она.

Я поставил чемоданы в ее «бьюик», а сам сел в «шевроле». Но машина не тронулась с места. Я попробовал завести мотор еще раз.

Никакого успеха. Сел аккумулятор. Этого еще не хватало! Я попробовал снова. Безрезультатно.

Странно. Динамо работало исправно. Может, где-нибудь нарушен контакт? Я включил фары. Они загорелись, но свет был тусклым. •Вот что значит старая развалюха!

Джулия вышла из «бьюика»:

– Что у тебя случилось?

Я тоже вылез из своей машины:

– Сел аккумулятор.

– Как же так? Ты что, оставил включенным радио?

– В моей машине нет радио… Видимо, тебе придется взять меня на буксир.

Возись теперь с ней!

– Да оставь ее здесь! Поедем в моей…

– Ну-ка, подтолкни, – сказал я и снова сел за руль.

Джулия развернулась, подвела «бьюик» вплотную к заднему бамперу моей машины и начала толкать ее. Таким образом мы и выехали на дорогу. Триста ярдов, а мотор ни разу не чихнул!

Наконец Джулия остановилась и снова вышла из машины:

– В чем же все-таки дело?

– Наверное, контакты. На такой скорости трудно завестись.

Я не мог понять, в чем дело.

– Джон, дорогой, оставь свою развалину и уедем быстрее.

– Не могу же я оставить ее посреди дороги.

Она снова села в «бьюик» и начала толкать мою машину. Но теперь назад. Когда мы снова очутились на лужайке перед домиком, я поднял капот и осмотрел мотор. Конечно, нужен новый аккумулятор. Значит, привезу его на обратном пути. Мне не хотелось возвращаться сюда, но, в конце концов, риск был невелик. Достаточно позвонить в магазин Талланта и убедиться, что он на месте. Я немного успокоился, захлопнул капот, пнул эту развалину по колесу и сел в «бьюик» рядом с Джулией. Мы уехали. Я не мог понять, что же все-таки произошло. Странно все-таки, что мотор так и не заработал. Ведь она протащила мою машину ярдов триста. Этого обычно бывает достаточно, чтобы завести мотор даже у такой старушки.

Ах, да зачем думать над пустяками! Я тряхнул головой, пытаясь отбросить сомнения. Лучше заняться более серьезными вопросами.

Я серьезно ошибался, считая случившееся пустяком, и спустя некоторое время убедился в этом.

Мы остановились в отеле Шривпорта. И, очутившись в номере, сразу же кинулись друг к другу. Джулия, обхватив мою шею руками, обольстительно улыбалась:

– Как здесь хорошо, правда?

– Угу…

А я в этот момент думал, что забыл взять внизу хьюстонские газеты. Джулия прижалась ко мне:

– Поездка в машине всегда вызывает у меня странные ощущения. Это, наверное, от вибрации.

– Возможно, – сказал я.

Она провела рукой по моим волосам и прилегла на кровать. Поджав под себя ноги, она закурила сигарету и хитро улыбнулась мне:

– Кондиционер, ни одной мошки, отличная ванна, хорошее постельное белье… Очень заманчиво, ты не