средство, хоть немного напоминавшее инкассаторский грузовик, усиленно охранялось. В последний раз имперскую охрану застали врасплох исключительно благодаря долгому перерыву между вторым и третьим налетами. Похоже, больше она зевать не собирается.

Брунин смотрел на двух флинтеров, стоявших у передних дверей в ожидании своей очереди на выход. Какой бы страх они в него ни вселяли, он все-таки бесконечно ими восхищался. Видел в них не людей, а орудие, прекрасно изготовленное и ухоженное, ошеломляюще эффективное. Смертоносные автоматы. Хорошо бы обзавестись таким. Набравшись храбрости, он приблизился к ним.

— Какие у вас планы на вечер? — Они взглянули на него, но не ответили. — Если никаких, может, сходим куда-нибудь, выпьем? Мне с вами надо кое-что обсудить.

— Заранее было условлено, — сказал Йозеф, — что нас не должны видеть друг с другом за стенами склада. Кроме тех, кто вместе живет.

— Ох, да это ж идея Ла Нага. Вы же знаете, он просто старая баба! Давайте…

— Прошу прощения, — оборвал его Йозеф, — у нас есть свои планы на вечер.

Он дотронулся до пояса, активировал голографический костюм, спрятавший облик флинтера под внешностью неприметного мужчины средних лет. Канья сделала то же самое. Оба повернулись и вышли, не сказав даже «как-нибудь в другой раз».

Брунин следил, как они шагают по улице в сгущавшейся темноте. Вокруг больше ни одного пешехода. По ночам улицы Примус-Сити принадлежат варварам. Уже плохо, когда на тебя нападают, обкрадывают и удирают голодные, пропащие, отчаявшиеся, которым больше ничего не осталось. А ведь есть еще те, кого сломала, унизила и обидела жизнь, кто слишком часто был вынужден отступать и поэтому теперь нуждается в доказательстве, что он лучше других — лучше всех. Им необходимо поставить кого-нибудь на колени и просто пару минут посмотреть, как у них под ногами корчится от боли и страха другое человеческое существо. Ощущение власти над чужой жизнью, прежде чем ее уничтожить, на свой извращенный лад доказывает, что они распоряжаются своей собственной, хотя это нисколько не соответствует истине.

Брунин, качая головой, смотрел вслед двум усталым и слабым с виду фигурам, шаркавшим в сумерках, — сколько свежего мяса для голодного! Жалко хулигана, который вздумает броситься на эту парочку.

По импульсивному побуждению он решил проследить за ними. Чем флинтеры занимаются в свободное время? Где живут? Последнее быстро выяснилось. Канья с Йозефом вошли в дешевый многоквартирный дом в близком от склада квартале. Брунин еще немного понаблюдал, увидел вспыхнувший свет в окне на восточной стене на третьем этаже, которое тут же стало непрозрачным. Позволив себе минутку пофантазировать, он праздно гадал, применяется ли оружие и борьба в их сексуальных играх точно так, как во всей остальной повседневной жизни?.. И отбросил дальнейшие размышления на эту тему, заметив флитер стандартных размеров, поднявшийся с крыши дома и повернувший направо. Внутри видны две фигуры, обе неузнаваемые, но определенно мужская и женская. Интересно…

Не имея в своем распоряжении флитера, Брунин вынужден был беспомощно стоять и смотреть, как они улетают. Наверно, отправились за новым приспособлением для грабежа. Хорошо бы узнать, каким образом флинтеры с легкостью доставляют на Трон контрабанду. Когда-нибудь в будущем эти сведения пригодились бы. А он торчит столбом на улице. Во всем, как обычно, Ла Наг виноват. Должен был позаботиться и обеспечить каждого персональным флитером. Брунину не позволено иметь флитер, поскольку он живет на пособие по безработице — по крайней мере, официально числится безработным, — а на пособие личный флитер не купишь. Без конца летая вокруг в одном и том же корабле, привлечешь к себе нежелательное внимание.

Впрочем, одно можно сделать — зайти в дом и проверить, там ли Канья с Йозефом. Он перешел улицу, вошел в подъезд, поднялся в пневмоподъемнике на третий этаж. Вычислил расположение квартиры по осветившемуся раньше окну, подкрался к двери, нажал на входную пластину. Индикатор не загорелся, значит, либо в квартире нет никого, либо ее обитатели не желают, чтоб их беспокоили.

Брунин повернулся с облегченным вздохом и опять направился к подъемнику. Конечно, тот факт, что дверь не открыли, еще не означает, будто в улетевшем флитере сидели Канья и Йозеф, но, по крайней мере, и не опровергает такую возможность. Теперь надо подняться на крышу, на взлетно-посадочную площадку, и ждать. Если вернутся сегодня, может, удастся выяснить, где были. Он сам не знал, что ему это даст. Скорее всего, ничего. Но идти некуда, никто нигде его не ждет, ему ни с кем быть не хочется, и, насколько известно, никому с ним не хочется быть. Точно с таким же успехом можно провести ночь на крыше, как в четырех стенах своей комнаты на другом конце города.

Ожидание оказалось недолгим. Только он подыскал удобное местечко в углу за автономными солнечными батареями, только устроился в дозоре, крышу сверху осветили посадочные огни. Тот самый виденный раньше флитер сел на свое место, появилась знакомая пара среднего возраста. Первая фигура внимательно огляделась вокруг. Убедившись, что никого нет на крыше, кивнула другой, и они вместе вытащили из кабины две коробки, одну большую прямоугольную, другую поменьше, кубическую. Подхватили с двух сторон большую коробку, на которую поставили маленькую, нырнули в дверь подъемника и исчезли.

Вот так. Брунин сидел и горько думал, зачем, во имя Ядра, он забрался на крышу. Чтобы поглядеть, как двое замаскированных флинтеров выгрузили пару коробок? Насчет способа контрабанды известно нисколько не больше, чем раньше. Расстроенный и усталый, он дождался, пока флинтеры спокойно запрутся в квартире, потом спустился прямо на улицу и направился к ближайшей монорельсовой станции.