– Они не годятся.

– Я знаю, в спешке случайно захватила с собой. Когда мы вышли из спальни, он объяснил:

– Каждую неделю мы проводим такие проверки, чтобы они не приносили с собой противозачаточных средств. Конечно, у нас нет способа определить, принимают ли они таблетки.

– Эти таблетки уменьшают эффект от занятий?

– О, нет. Отто советует не принимать таблетки, так как они наносят вред здоровью.

– А как насчет мужчин?

– Их проверяют женщины. Каждому разрешено проверять каждого. Мы стараемся быть единой семьей.

– Почему вы были против трусиков той девушки?

– Они очень широкие. Конечно, каких-то правил насчет этого не существует, но если люди захотят секса, то эти трусики просто идеальные для этого: если внезапно включить свет – девушка полностью одета.

– В таком случае, я полагаю, женщины не снимают трусов? – спросил я, подумав о Тессе на лужайке.

– О, нет. – Он слегка удивился моей наивности. – Тогда мы не достигли бы главной цели нашей группы – интимности. Но если им хочется обменяться ласками, они спускают трусики, по крайней мере, до бедер. – Он продолжал серьезно: – Вы, кажется, не понимаете. Мы никому не навязываем строгой дисциплины и каких- либо регламентаций. Но вы сами понимаете, чем больше препятствий, тем интересней. Поэтому мы предписываем носить тугие шелковые трусики, и если у них возникнет искушение совершить половой акт, девушка должна будет их снять. Мы не поощряем нейлоновые или французские трусики, потому что их легко можно просто приспустить не снимая…

Прозвучал гонг в холле.

– А что будет теперь?

– А сейчас начнутся лекции, которые будут продолжаться до пяти часов. Я сам должен читать лекцию, поэтому я вас покину. Кстати, посещение лекций у нас обязательное. Но мы не говорим об этом новичкам – таким способом мы выявляем людей, которые пришли сюда по порочным мотивам. – Он посоветовал мне посетить различные лекции и задавать вопросы, если они у меня возникнут.

Я внял его совету. «Студенты» разделились на четыре группы. С одной из них занимался Кернер, с другой – Пауль, с третьей – Крис, а четвертую группу вела привлекательная, слегка смахивающая на школьную учительницу женщина, которую звали Гвинет. Я рад был увидеть Анжелу и Аластера, сидящих в первых рядах и ловящих каждое слово, слетающее из уст Кернера. Их группа расположилась на лужайке на свежем воздухе. Я пристроился к ним сзади и провел там минут двадцать. Кернер объяснял, почему он придерживается материалистических позиций: «Идеалисты, – утверждал он, – считают, что такие вещи, как жизнь, мысль, идеи могут существовать независимо от материи, отдельно от нее». Оспаривая этот идеалистический тезис, Кернер привел великое множество убедительных аргументов в защиту материалистической точки зрения. Но меня он, конечно, не убедил. Я согласен, что разум и мыслительные процессы неразрывно связаны с материей, но все же я верю, что жизнь привнесена в материю извне, она не является истечением материи в том смысле, в каком мы, например, говорим, что уголь является источником огня.

У меня было ощущение, что Кернер не любит, когда ему задают вопросы и оспаривают его точку зрения, поэтому я перешел к другой группе, где читала лекцию Гвинет. Она кратко пересказывала идеи Райха, и ее рассказ о «живой жидкости», которая накапливается в промежностях во время сексуального возбуждения, напомнил мне о жизненной энергии «оргона» Райха. Интересно знать, как бы Кернер реагировал на такую вольную интерпретацию идей своего учителя? Гвинет попыталась втянуть меня в активную дискуссию, которая вскоре стала очень оживленной. Члены ее группы поразили меня своей разумностью и большей независимостью суждений, чем я предполагал: они не соглашались с ней по многим проблемам. Я попытался объяснить свои собственные теории о происхождении сексуального импульса, но увидел, что они находят мои взгляды очень странными и, как выразилась одна дама, «без нужды абстрактными». Дискуссия стала горячей, и мы все удивились, когда члены других групп появились на нашей лужайке и сообщили, что занятия давно закончились и наступило время для чая.

На самом деле никакого чая не было – Кернер не любил чай, а была «санка» – кофе без кофеина. Мы также ели пшеничное печенье, намазанное тонким слоем масла. Гвинет взяла шефство надо мной и сказала, что находит мои идеи захватывающими. А я, в свою очередь, нашел ее очень хорошенькой и приятной в общении. Ей было около сорока лет, со свежим розоватым цветом лица и с довольно большими белыми зубами, делавшими ее улыбку очаровательной и чуть загадочной. У нее была школьная привычка говорить преувеличенно эмоционально. Она носила темное платье с длинными рукавами и с крестиком на груди. Ее манера вести дискуссию была упрямая и напористая, что придавало дополнительное очарование этой замечательной женщине, и я просто не мог себе представить, что ее привело в группу Кернера.

После «чая» мы все перешли в главную комнату. Там стояло немного мебели, но на полу лежали прекрасные ковры, которые выглядели очень дорогими – они, вероятно, стоили столько же, сколько вся остальная мебель, собранная вместе (Гвинет объяснила, что ковры были «дарами» от учеников более пожилого возраста: у меня вкрались подозрения, что некоторые из людей старшего возраста покупали свое членство в группе дорогими подношениями, сверх обычной платы за обучение). Хотя снаружи все еще было довольно тепло, эта комната обогревалась огромным бревном, горящим в камине. Теперь все разбились на маленькие группки интимности, и я переходил от одной такой группки к другой, с интересом наблюдая, чем они занимаются. И вскоре стало ясно, что предыдущая часть дня была просто прелюдией к главным событиям, которые только начинались. Они соединялись в тесные кучки, нежно прижимались друг к другу, пробегая руками по телам партнеров, поглаживая друг друга, начиная с лодыжек и кончая лицами и волосами. Многие группки распались на отдельные пары, которые без конца ласкали и тискали друг друга. В этом не было ничего особенно сексуального. Я обратил внимание, что руки лишь ненадолго задерживались в эрогенных зонах, но больше ласкали головы и плечи своих партнеров. Высокая стройная девушка втащила меня в свою группу, когда я стоял в стороне и наблюдал за тем, что происходит вокруг меня. Тесно прижавшись двумя руками, сложенными вместе, к моей груди и животу, она стала совершать ладонями круговые движения по моему телу, массируя его. После этого я то же самое проделал с ней: стоя позади нее, прижав руки к ее животу, я начал массировать ее до бедер. Я повторил эту операцию на ее грудях и бедрах, затем, согласно ее желанию, стал гладить ей ноги, начиная с талии и скользя вниз по ее платью да самых ступней. Я заметил, что она носит чулки на поясе. После этого она стала ласкать мои плечи, руки, голову, пробегая пальцами по волосам, вдоль щек, открывая ими мне рот и всовывая их кончики в него, вставляя пальчик мне в уши. То, что она со мной делала, было похоже на ласки любовников, но так как мы были полностью одеты, это вызывало странное возбуждение. Если бы мы были одни и полураздеты, это закончилось бы через минуту соитием. Этот затянувшийся массаж в комнате, где собралось около