Кони бодро рысили по тропинке, освещенной сиянием жезла. Седло было удобным и мягким, так что Каэтана в конце концов задремала и ехала, качаясь из стороны в сторону, словно огромная тряпичная кукла. И, как того и следовало ожидать, через несколько минут больно стукнулась головой о ветку, вздрогнула от удара и выронила жезл из – ослабевших пальцев. Он упал в траву и погас.

Каэтана ругнулась про себя нехорошими словами, спешилась и, привязав коней к кустам, росшим неподалеку от тропинки, опустилась на четвереньки. Она шарила в траве руками и периодически озиралась по сторонам, потому что береженого Бог бережет. Плотно сплетенные ветви деревьев почти не пропускали лунный свет, и искать было трудно. Неожиданно вдалеке показалось и начало разрастаться сияние. Оно было серебристо-холодным и не внушало доверия.

Не поднимаясь, Каэтана шустро отползла с тропинки, добралась бегом до своих коней и, крепко взяв их под уздцы одной рукой, другой попыталась прикрыть им ноздри, чтобы, упаси Бог, не заржали. Но кони и сами повели себя довольно странно. Испуганно всхрапывая, они жались к хозяйке и не пытались подать голос.

Сияние тем временем приближалось. Вскоре оно выплыло прямо на тропу, и взгляду Каэтаны предстала жуткая и чарующая картина. Безмолвно и плавно неслись бешеные всадники. Впереди всех на серебристом, словно седом, скакуне ехал рыжий гигант в черных доспехах. Голову его венчал великолепный шлем в виде черепа дракона, и клыки ящера закрывали лицо воина вместо забрала. В правой руке он держал витой золотой рог, который иногда подносил ко рту и, запрокидывая голову, в него трубил. Но при этом не было слышно ни звука. Конь его стелился над тропой, не касаясь копытами земли. За плечами гиганта драконьими крыльями метался тяжелый черный плащ, а на бледном лице блуждала рассеянная улыбка. Это и был сам Арескои – юный и неистовый Бог Войны, не знающий жалости, не ведающий страха. Он скакал во главе своей дикой охоты. И спутники его представляли собой жуткое и жалкое зрелище. Откуда-то из самых глубин памяти молнией метнулось: спутниками Арескои становятся те, на кого в лунную ночь упадет его взгляд во время дикой охоты. У бога были еще и воины – но те сопровождали его только в битвах. А охотники – застигнутые ночью в лесу одинокие путники, егеря вельможных особ, знатные сеньоры, не боявшиеся ни демонов, ни богов, – все когда-то были уверены, что именно их минет чаша сия. А теперь они летели следом за своим повелителем – полуразложившиеся трупы, скелеты или внешне вполне обычные человеческие существа, среди которых были и живые, и мертвые. Все, подчиненные одному бешеному ритму этой скачки, окутанные серебристым сиянием, неслись в поисках очередной жертвы. А по обеим сторонам тропы тяжело бежали, высунув языки, громадные седые волки. И от той смертельной тишины, с которой проносились мимо божественный охотник и его слуги, было еще страшнее, чем от самых жутких воплей и волчьего воя.

Каэтана застыла на месте, и только пот холодными ручейками лился за шиворот. Неожиданно на полном скаку Арескои обернулся, но его блуждающий холодный взгляд скользнул мимо нее в темноту. Еще раз длинно и неслышно протрубив в рог, рыжий бог, сопровождаемый свитой, скрылся из виду. И только серебристое сияние еще некоторое время металось вдалеке, приближаясь к замку, который Каэ недавно покинула. К замку?! Она похолодела, поняв, какая участь ожидает павших во вчерашнем сражении и какая страшная судьба была бы уготована ей, вздумай она остаться в замке на ночлег.

Она торопливо отвязала коней, прижалась к вороному. Он приветствовал ее тихим фырканьем.

Каэтана отхлебнула жидкости из предусмотрительно захваченной фляги. Сначала она задохнулась, из глаз хлынули слезы, и только потом ей удалось произнести единственное слово: «Ого!» – но она умудрилась вложить в него столько оттенков и смыслов, что позавидовал бы самый великий актер.

– Вкусно? – спросил над самым ее ухом тонкий и скрипучий голос.

Она шарахнулась в сторону и выхватила из висевших за спиной ножен мечи. В неярком свете взошедшей луны блеснули серебристые лезвия. Каэтана стояла в боевой стойке, готовая к абсолютно любой неожиданности, и странное дело – руки у нее не дрожали. Она вообще вела себя как закаленный боец и краем сознания отметила, что, очевидно, дает о себе знать ее половина, жившая в этом мире.

– Ну вот, – расстроенно произнесло нелепое и нескладное на вид существо, стоявшее под раскидистым деревом прямо напротив нее. – Ну вот. А я ведь не хотел ничего плохого. И напугать благородную госпожу вовсе не хотел.

– Тогда надо было предварительно кашлянуть, что ли, – проворчала Каэ, мечи, однако, не пряча. Она оглядывала ночного собеседника с ног до головы.

У него было круглое лицо, круглые глаза и круглые же уши, плотно прижатые к голове. Ростом странное существо было заметно ниже Каэтаны и сплошь покрыто густым коричневато-серым мехом. На нем были короткие, до колен, бархатные штаны, жилет и кокетливая шапочка, сдвинутая на левое ухо. Он стоял, беспомощно растопырив лапки, и выглядел не на шутку испуганным.

– Я ведь что? Я ведь ничего, хотел только узнать, вкусно ли. Может, угостите – горло промочить, а то я, когда прятался от дикой охоты, весь пересох от страха до самой сердцевины.

– А тебе-то что до дикой охоты? – весело поинтересовалась Каэтана.

– Так ведь я – альв, то есть прямой родственник и эльфам, и людям. А вы видели, сколько у него моих родичей в свите? То-то...

– Людей – да. Эльфов не приметила. Ну а таких, как ты, и вовсе там не было.

– Так ведь нет – это же не значит, что и не будет, – резонно возразил альв.

– Выпей, – предложила Каэтана, пряча мечи и протягивая альву флягу. Она вдруг, сразу и легко, уверилась в полной его безобидности.

– За знакомство, – поклонился человечек и отхлебнул большой глоток. Несколько мгновений был слышен только тихий сип, а потом он произнес с чувством:

– Действительно «ого»!

– Так ведь и я о том же, – откликнулась Каэ, отмечая про себя, как легко и просто она перешла на язык ночного знакомца.

– Разрешите представиться, благородная госпожа, – отрекомендовался альв, прижимая к груди пухлую лапку. – Я Воршуд из старинного и славного рода Воршудов. Может, слышали? – добавил он жалобно.

У Каэтаны не хватило духу разочаровать смешного человечка, и она солидно кивнула.

– О нас многие слышали, – обрадовался Воршуд. – А с кем свел меня счастливый случай, смею поинтересоваться?

– Каэтана. – Она протянула ему руку.

– Из замка? – изумился альв.

– Ну... – замялась Каэ. – Не совсем, по правде говоря...

Альв оказался существом деликатным и с расспросами приставать не стал.

– А что в замке-то? – осторожно спросил он спустя мгновение. – Там что за притча?

– А что? – откликнулась Каэ в лучших традициях своего прежнего мира.

– Вчера К Ночи Непоминаемый заявился со своей армией, сегодня, опять же, братец его.

– Какой братец?

– Ну как же! Охотник-то наш братцем приходится К Ночи Непоминаемому, Оба, как говорится, пара caпог... или иначе как-то. У людей, знаете ли, поговорки странные.

Каэтана была настолько заинтересована, что даже не, улыбнулась.

– А откуда тебе известно про вчерашнее?

– Так ведь он же на колеснице. Издалека видно, – несколько туманно пояснил Воршуд, и Каэ поняла, что для местного жителя ответ представлялся бы совершенно ясным.

– В замке, – она помедлила, – в замке не осталось ни единой души... живой.

– Мертвой, думаю, тоже. Когда К Ночи Непоминаемый является так открыто, то дело серьезное и живых не остается. А вот причин отыскать не могу. Конечно, оно такое дело: если ты маг, то однажды кто-нибудь тебя и съест, – бубнил альв, шагая по тропинке рядом с Каэтаной. – Но так, чтобы сам, лично, во главе, так сказать, в истинном облике...

Каэтана промолчала.

– Я так рад, что вас встретил, благородная госпожа, – говорил между тем Воршуд. – Вы, часом, не в Аккарон направляетесь?

Она кивнула.

– А спутник вам не требуется? Потому как мне очень, очень нужен спутник. Не охотник я до одиноких странствий. Вы не подумайте чего, – вдруг испугался Воршуд. – Просто скучно одному. Я ведь надумал в