больных и коллег Конвея можно было считать обычными.

Он подумал, что не лучше ли было бы послать генерала в медицинский колледж, чем давать врачу власть над целым субфлотом сектора.

Только шесть тяжелых кораблей Корпуса мониторов опустились на Драмбо.

Их посадочные опоры надежно закрепились за неровности дна в нескольких милях от одного из мертвых участков побережья. Остальные стройными рядами звездочек заполняли утренний и вечерний небосвод. Бригады медиков формировались внутри и снаружи кораблей, которые словно гигантские серые улья торчали из похожего на густой суп моря. Конвей, как и все земляне, жил на борту, в то время как инопланетяне (ипы) были прямо-таки счастливы, проводя время на морском дне и обходясь без обычных удобств.

Он созвал последнее, как полагал, предоперационное совещание в грузовом отсеке «Декарта». Отсек был наполнен предварительно отфильтрованной от животных и растений морской водой, так что луч видеопроектора беспрепятственно достигал экрана на противоположной переборке.

Согласно протоколу открывать совещание должен был кто-то из присутствующих драмбов. Наблюдая за их оратором, Саррешаном, который словно большой дряблый бублик кружился в пустом центре палубы, Конвей лишний раз подивился, каким образом столь уязвимые существа не только выжили, но и создали весьма сложную, технически высокоразвитую цивилизацию. Хотя, вполне возможно, подобные мысли приходили в голову и разумному динозавру при виде доисторического человека.

После Саррешана выступил Гарот, старший терапевт с Худлара, отвечавший за медикаментозное лечение пациента. Основной заботой Гарота были разработка и организация искусственного питания в тех районах, где надрезы рассекут горловые туннели между прибрежными ртами и расположенными на материке преджелудками. В отличие от Саррешана он говорил мало, предоставив видеопроектору дорассказать за него остальное.

Большой экран заполнило изображение вспомогательной ротовой шахты, расположенной двумя милями ближе к центру от предполагаемой линии сечения.

Каждые несколько минут рядом с шахтой опускался вертолет или небольшой вспомогательный корабль, они выгружали свежеубитых на побережье животных и улетали, в то время как мониторы с помощью погрузчиков и наземных машин запихивали пищу сквозь «губы» существа. Возможно, количество и качество этой еды было ниже, чем той, что засасывалась естественным образом, но, когда во время основной операции горло плотно закроют, это будет единственный способ обеспечить питанием большие районы тела пациента.

При операции такого масштаба асептические процедуры были исключены, поэтому насосное оборудование перекачивало воду прямо из моря по пластиковым трубам большого диаметра. Вода лилась равномерным потоком – за исключением тех случаев, когда инструменты вспарывали трубы, – в пищевую шахту. Это обеспечивало формацию необходимой рабочей жидкостью, кроме того, смачивались стенки туннеля, так что время от времени туда можно было запускать лейкоциты, которые боролись с опасными формами жизни, попадавшими сюда вместе с пищей.

Конечно же, им показали испытания, проведенные на питающей установке несколькими днями раньше, но вдоль предполагаемой линии отсечения протянулось уже более пятидесяти подобных устройств в такой же степени готовности.

Неожиданно рядом с насосной станцией мелькнуло смутное серебристое пятно, и тут же один из мониторов проскакал на одной ноге несколько ярдов и упал на землю. Его одетая в сапог вторая нога осталась лежать там, где он до этого стоял, а инструмент, теперь уже не серебристый, прорезал себе путь под забрызганную кровью поверхность.

– Инструменты стали нападать все чаще, их атаки усиливаются, сообщил Гарот. – Ваша идея, доктор, очистить районы вокруг установок от всех глазных растений, так чтобы инструменты действовали вслепую, а прежде чем найти цель, должны были бы изрядно попрыгать, работала очень недолго.

Они придумали новую хитрость. Теперь они скользят в нескольких дюймах под поверхностью, вслепую, конечно; затем высовывают наружу острие или режущее лезвие и, помахав им туда-сюда, вновь исчезают под поверхностью. Когда мы их не видим, мысленный контроль невозможен, а выделение охранника с металлоискателем для каждого работающего пока что тоже дало немного, просто у инструментов появилось больше шансов в кого-нибудь угодить.

А совсем недавно обнаружились признаки, указывающие на то, что инструменты объединяются в пяти-, шести-, а в одном случае даже десятизвенные структуры. Монитор, который об этом сообщил, умер через несколько секунд, так и не окончив свой доклад. Однако позднее состояние его корабля подтвердило эти факты.

Конвей мрачно кивнул и сказал:

– Спасибо, доктор. Но боюсь, что теперь вам придется противостоять еще и атакам с воздуха. По пути сюда мы показали пациенту, как работает дельтаплан. Он слишком быстро все понял...

Далее Конвей рассказал о произошедшем инциденте, добавил информацию о последних находках в области патологии и поведал об их с Мэрчисон рассуждениях и теориях относительно природы пациента. В результате совещание очень быстро превратилось в дискуссию, перешедшую в отдельные ожесточенные споры, и Конвей был вынужден применить свою власть, чтобы вернуть земных и инопланетных врачей к насущным вопросам.

Начальники медицинских команд с Мелфа и Чалдерскола докладывали практически дуэтом. Как и Гарот, они были связаны с нехирургическими методами лечения. Гипотетический сторонний наблюдатель, не зная действительной сути стоящих перед ними медицинских проблем, мог быть легко введен в заблуждение, услышав об обширных горнопроходческих работах, сельскохозяйственных посадках на больших площадях, а также массовом киднэппинге. Оба были глубоко убеждены, и Конвей с ними согласился, что лечение рака кожи путем ампутации пораженных областей было бы неправильным.

Количество радиоактивных веществ, перенесенных с осадками в центральные районы, было относительно небольшим, и вызванные ими последствия распространялись вглубь тела исключительно медленно. Но если ничего не предпринять, даже такое положение дел неминуемо вело к печальному исходу. А поскольку больные участки были слишком многочисленны и часто располагались в неоперабельных районах, врачи с помощью наземной техники срезали зараженную кожу и складывали ее в кипы для дальнейшей дезактивации. Последующее лечение заключалось в том, чтобы помочь пациенту в самолечении.

Неожиданно на экране появилась секция приповерхностного туннеля, расположенного под одним из радиоактивных районов. В туннеле находились десятки разнообразных существ. В большинстве своем это были рыбы-фермеры с похожими на обрубки руками вокруг больших голов. Остальные, словно огромные слизни, дрейфовали или волнообразно перемещались в сторону наблюдателя.

Для живой части формации они выглядели не очень-то здоровыми.

Движения рыб-фермеров, в чьи обязанности входило выращивание и уход за внутренней флорой, были замедленными, и они постоянно натыкались друг на друга, а прозрачные обычно лейкоциты обрели молочный цвет, что обычно происходило незадолго до их смерти. Показания счетчиков, регистрирующих радиацию, не оставляли сомнений в причине их болезни.

– Эти существа были вскоре отловлены и переправлены в лазареты на большие корабли или в Госпиталь, – пояснил чалдер. – И рыбы и слизняки поддаются тем же методам дезактивации и восстановления, что и представители моей расы, получившие лишнюю дозу облучения. Затем их вернули обратно – исполнять свои полезные функции.

– Эти существа, – вмешался мелфианин, – снова поглощают радиацию из ближайшего зараженного растения или рыбы и опять становятся больными.

О'Мара обвинял Конвея в том, что тот выжимает из Госпиталя все соки,