стояли два монитора с оружием наизготовку. Один из них обнимал огромное ружье со сменными магазинами, патроны в которых могли моментально усыпить более десятка самых разных существ, подходящих под категорию «теплокровные, дышащие кислородом». Другой держал крохотное, выглядевшее совсем безобидным устройство, способное вышибить дух из самца слона или его любого внеземного эквивалента.

– Стойте! – воскликнул Конвей. Оскальзываясь и спотыкаясь на мокром полу, он добрался до драмба и встал впереди него. – Это очень важный посетитель. Дайте нам несколько минут. Поверьте, все будет в порядке.

Мониторы не опустили оружие, да и по выражению их лиц нельзя было сказать, что ему поверили.

– Вам лучше объясниться, – тихо, но с разъяренным видом произнес начальник приемной команды.

– Да, – согласился Конвей. – Я, э-э, надеюсь, у вас ничего не пострадало, когда я вас там пнул ногами?

– Только чувство собственного достоинства, но я по-прежнему...

– Говорит О'Мара, – прогремел динамик на стене.

Эдвардс стоял ближе всех к нему. Он включил и настроил видеокамеру, как было приказано, после чего доложил:

– Ситуация довольно-таки сложная, майор...

– И не мудрено, если к этому какое-то касательство имеет Конвей, язвительно отозвался О'Мара. – Что он там делает, молится о спасении?

Конвей стоял на коленях возле пострадавшего. Насколько он мог судить по тому, что увидел, драме прикрепился так плотно, что воды и в защитную оболочку, и в поврежденный скафандр попало очень мало – келгианин дышал нормально, никаких признаков присутствия жидкости в легких не было. Драме снова посветлел. Ярко-красный цвет как бы растворился, и существо снова приобрело прозрачное мерцание лишь с легким розоватым оттенком, Конвей наблюдал, как оно отлепилось от келгианина и, словно большой наполненный водой баллон, откатилось к стене.

– ...полный доклад об этой форме жизни три дня назад, – говорил Эдвардс. – Я понимаю, что три дня – небольшой срок для распространения материалов внутри организации таких размеров, но ничего подобного не случилось бы, если бы драме не встретился с серьезно пострадавшим существом, которое...

– При всем моем уважении к вам, майор, – неторопливо произнес О'Мара, и голос его свидетельствовал об обратном, – больница – это такое место, где любой из нас в любой момент может ожидать встречи с тяжелой болезнью или травмой. Прекратите извинения и скажите мне, что произошло?!

– Этот драме, – вставил начальник команды, – напал на раненого келгианина.

– И? – спросил О'Мара.

– Моментально его вылечил, – чопорно сказал Эдвардс.

Случаи, когда О'Мара не находил слов, были не так часты. Конвей отошел в сторону, чтобы позволить келгианину встать на свои многочисленные ноги.

– Драме СРЖХ на своей планете ближе всех подходит под понятие «доктор», – сказал он. – Эта форма жизни – что-то вроде лекаря. Лечение он производит путем отсасывания крови у пациента с последующим ее очищением от инфекции и токсичных веществ. После этого кровь возвращается в тело пациента. Драме также может лечить простые физические повреждения. Его реакция на тяжелую болезнь или травму чисто инстинктивная. Когда неожиданно появился раненый келгианин, он просто хотел ему помочь. Раненый страдал от отравления токсичными веществами в худларианской операционной, к тому же у него было заражение раны. Что касается драмба, то для него это был очень простой случай.

– Однако не вся взятая кровь возвращается обратно, – продолжал Конвей.

– Нам так и не удалось установить, то ли это невозможно физиологически, то ли существо оставляет себе несколько унций в качестве платы за оказанные услуги.

Келгианин издал низкий вибрирующий трубный звук.

– Уверен, он очень отзывчивый, – донеслось из трансляторов.

Затем в сопровождении мониторов ДБЛФ покинул помещение. Начальник приемной команды недоумевающе посмотрел на драмба и махнул своим людям, чтобы расходились по местам. Молчание начинало затягиваться.

Наконец О'Мара произнес:

– Когда вы устроите ваших посетителей и если этому не препятствуют физиологические причины, я предлагаю встретиться, чтобы все это обсудить.

В моем кабинете через три часа.

Его голос был угрожающе мягким. Конвей подумал, что для встречи с главным психологом было бы совсем не лишним заручиться моральной и медицинской поддержкой.

Конвей попросил присутствовать на встрече своего друга эмпата Приликлу, а также офицеров Корпуса мониторов полковника Скемптона и майора Эдвардса, а также доктора Маннона, обоих драмбов, главного диагноста отделения патологии Торннастора и двух медиков с Худлара и Мелфа, практиковавших в Госпитале. Прошло несколько минут, прежде чем вся компания вошла в просторную приемную О'Мары, где обычно находились только адъютант майора и более двух десятков самых разных сидений, приспособленных для внеземлян, с которыми О'Мара имел профессиональные контакты.

Главный психолог расположился за столом своего помощника и с едва скрываемым нетерпением ждал, когда кто-то усядется, кто-то уляжется или иным образом устроится на соответствующем месте.

Когда все затихли, О'Мара спокойно сказал:

– После душещипательной истории, сопровождавшей ваше прибытие, я ознакомился с последними докладами с Митбола, а знать обо всем, значит прощать все, за исключением, конечно, вашего присутствия здесь, Конвей. Вы не должны были вернуться с...

– Драмбо, сэр, – вставил Конвей. – Теперь мы используем местное название планеты.

– Мы предпочитаем это название, – присоединился к нему переведенный транслятором голос Саррешана. – Митбол не совсем точное название для планеты, покрытой относительно тонким слоем животной жизни, мира, который мы считаем самым прекрасным в Галактике, даже несмотря на то, что возможности побывать на других мирах у нас пока не было. Кроме того, ваш транслятор говорит мне, что в слове Митбол не достает точности, почитания, уважения. Продолжение использования вашего названия для нашей непревзойденной планеты не рассердит меня – я слишком глубоко понимаю, что вашему виду столь часто присуща мелкость мышления; я обладаю слишком большой терпимостью к умственным недостаткам, чтобы испытывать гнев или даже раздражение...

– Вы очень добры, – перебил О'Мара.

– И это тоже присутствует во мне, – согласился Саррешан.

– Причина, по которой я вернулся досрочно, – поспешно заговорил Конвей, – это необходимость помощи. У меня не ладилось с решением проблемы Драмбо, и это меня беспокоило.

– Беспокойство, – сказал О'Мара, – исключительно бесполезное занятие, если только вы, конечно, не делаете это громко и прилюдно. А-а, теперь я понимаю, зачем вы притащили с собой полгоспиталя.

Конвей кивнул и продолжил:

– Драмбо отчаянно нуждается в медицинской помощи, но проблема не похожа ни на одну из тех, с которыми мы уже сталкивались на земных и внеземных планетах и колониях. Раньше все просто сводилось к исследованию и изоляции болезни. Мы доставляли сами или советовали,