Пенелопа не имела ни малейшего представления о том, чего хочет этот человек и куда он ее везет. Но хотя она не могла бы этого объяснить, она почему-то знала, что это самое значительное событие в ее жизни. Важнее, чем день ее свадьбы или рождение дочери. И даже важнее, чем та ночь, когда она узнала, что Дэниела хладнокровно застрелил на борту корабля «Гликрест» его лучший друг Гас Хантер и что тело ее мужа упало за борт и пропало в море.
Километр за километром оставались позади, молчание затягивалось, становясь все напряженнее, пока Пенелопа не почувствовала, что вот-вот закричит.
Наконец, через несколько часов после похищения, мужчина остановил джип. Песчаные дюны, окружавшие их, были огромными, высокими и жутко безмолвными. Похититель жестом велел ей выйти из машины.
Пенелопа открыла дверцу. Снаружи было темно и холодно. Она вздрогнула. Вокруг не было ничего, кроме бесконечных дюн. Ни домов, ни людей, ни каких-либо признаков цивилизации.
«Он убьет меня. Он хладнокровно пристрелит меня, и я никогда больше не увижу Марли».
Но ведь наконец-то скоро она увидит своего любимого Дэниела!
Радость, яркая и неожиданная, расцвела у нее в груди. О Боже! Она снова будет с Дэниелом!
И тут на нее снизошло чувство полной безмятежности. Хорошо. Если ей пришло время умирать, то так тому и быть. Она пятнадцать долгих лет ждала воссоединения со своим мужем. Не ей оплакивать свою жизнь, хотя и очень тяжело будет расстаться с дочерью.
– Давай, – решительно и спокойно сказала она. – Стреляй. Я готова умереть.
Но мужчина не выстрелил.
Вместо этого он достал из кармана шелковый платок. О Боже! Он хочет ее задушить.
Похититель подошел ближе. Пенелопа сделала над собой усилие, чтобы не закричать и не попросить о снисхождении, и только, не сдержавшись, вздрогнула, когда он накинул платок ей на голову.
Она будет храброй. Дэниел может ею гордиться. Пенелопа распрямила плечи и приготовилась к смерти.
– Ты истекаешь кровью. – Марли сказала то, что было и так очевидно.
– Неужели? – Джоэл криво усмехнулся. – Ты чрезвычайно сообразительна.
– Кончай издеваться.
– Или буду издеваться, или потеряю сознание. Выбирай.
– Что случилось? Когда это произошло? Почему ты ничего мне не сказал?
– Не приставай. И без того тошно.
– Я не пристаю, я спрашиваю.
Джоэл помассировал лоб двумя пальцами. Он заметно побледнел, кровь начинала просачиваться на сиденье. Ему, должно быть, было чертовски больно, неудивительно, что он ворчал.
– Не важно, – сказала она. – Не отвечай. Это не важно.
– Случайная пуля.
– Он стрелял в тебя?
– Он стрелял не в меня. Он стрелял в зеркало заднего вида, а пуля срикошетила мне в бок.
– Он попал в свою собственную машину? Знаешь, а он и вправду паршивый стрелок, но я этому очень рада.
– Куда мы едем? – спросил Джоэл.
– Я как можно скорее отвезу тебя в больницу. – Марли прибавила скорость, бросая машину из полосы в полосу, пытаясь найти лучшее положение в потоке машин.
– Не паникуй, это поверхностная рана. Все будет в порядке.
– Кто ты? Непобедимый рыцарь из скетчей Монти Пайтона?
– Я бывший спецназовец. Поверь, у меня были ранения и похуже.
Бывший спецназовец.
Это, по крайней мере, объясняло его заносчивость, наличие пистолета и то, как решительно он перебросил ее через плечо и вытащил через разбитое окно дома. Не зря ей казалось, что он ее в чем-то обманывает. Он мог бы и раньше сказать ей, что служил в спецназе. Прежде чем он ей понравился, прежде чем спас ей жизнь и нарвался из-за нее на пулю.
– Я знала, – резко сказала Марли, не в силах справиться с разрывавшими ее эмоциями. – Я говорила Анджелине, что ты военный, но она и слушать не хотела. Ну как тут можно ошибиться? Стрижка, выправка, накрахмаленная белая рубашка.
– Анджелине?
Марли запоздало поняла, что только что произнесла имя своего второго «я» в присутствии человека, который понятия не имел, сколько всего ей довелось пережить вместе с этим выдуманным персонажем. Поэтому вместо того, чтобы отвечать на его вопрос, она переспросила:
– Значит, бывший спецназовец?
– Я в отставке.
– Ты ушел в отставку из спецназа? А сколько тебе лет? Тридцать?
