— Привет! — сказал Стэнли. — Слушайте, по-моему, вам надо как-то повлиять на этих дам из Фрэнчайза. Ей-Богу, они какие-то странные. Бросают деньги где попало. В чайнике можно обнаружить бумажку достоинством в фунт стерлингов, а адрес мясника в телефонной книге заложен банкнотой в десять шиллингов.

Тут Стэнли вытащил из кармана горсть смятых бумажных денег и кинул их на стол перед Робертом.

— Сто двадцать, — сказал он. — Недурно, а?

— Что это?

— Комински! Не говорите, что и вы на него не поставили. После того как старая леди дала этот совет… Вы что ж, забыли?

— Стэн, последнее время я забыл, что вообще существуют бега и скачки. Итак, вы поставили?

— Неужели нет? И это — десятая часть выигрыша.

— Бог мой! Сколько же вы поставили, Стэн?

— Двадцать фунтов, в жизни столько не ставил! Между прочим, Билл тоже выиграл. Собирается жене меховое пальто купить.

— Ну что же, — сказал Роберт, сгребая со стола банкноты и складывая их. — Если случится худшее и наши дамы полностью разорятся, старая дама сможет зарабатывать, давая советы, на какую лошадь следует ставить…

Стэн пристально взглянул на Роберта, встревоженный его тоном.

— А что, плохи дела?

— Ужасающи! — ответил Роберт.

— Хозяйка Билла была на суде, — после паузы сообщил Стэн. — Она говорит, что не поверила бы этой девчонке, даже если бы та утверждала, что в шиллинге двенадцать пенсов.

— Почему? — удивился Роберт.

— Уж больно хороша, чтобы быть настоящей. Девчонки в пятнадцать лет такими не бывают, вот что она говорит.

— Да ей уже шестнадцать.

— Ну, все равно. Она говорит, что и ей было когда-то пятнадцать, и подругам ее тоже было пятнадцать и этому голубоглазому чуду их не провести!

— А вот присяжных она, боюсь, проведет!

— Не провела бы, если б присяжными были женщины!

— Но это, увы, невозможно… Как, Стэн, вы сами отдадите эти деньги миссис Шарп?

— Нет. Поедете к ним — отдайте. А лучше положите их в банк. А то засунут в цветочную вазу, а потом забудут, куда дели.

Стэнли ушел, а Роберт, пряча деньги в карман, улыбался задумчиво. Чудесный малый этот Стэнли. Ведь, казалось бы, ему должно быть приятно самому отдать деньги, пересчитав их на глазах миссис Шарп, но он постеснялся. И отдал деньги Роберту под тем предлогом, что Шарп якобы суют их куда попало. Стэнли явно это выдумал…

Приехав во Фрэнчайз, Роберт впервые увидел слезы на глазах Марион, и слезы эти появились после того как он рассказал о визите Стэнли.

— Но почему же, почему он сам не захотел отдать нам деньги?

— А потому, думается, что он знает ваше теперешнее положение… Когда ваша матушка дала ему совет насчет Комински, вы были более или менее обеспеченные дамы, живущие в доме Фрэнчайз. Теперь же вы обвиняемые, взятые на поруки под залог в 200 фунтов каждая, это не говоря о судебных издержках, которые впереди. А значит, по мнению Стэнли, сейчас у вас каждая копейка на счету…

— Ну что ж, — сказала миссис Шарп. — Не все мои советы давали такие прекрасные результаты. Не скрою, я рада этим деньгам. Очень мило со стороны молодого человека!

— А нам удобно брать десять процентов? — спросила Марион.

— Таково было условие, — отозвалась миссис Шарп.

— А у нас новости, — сказала Марион. — Мои часы вернулись!

— Каким образом? Вы их нашли?

— Да нет, нет! Она их прислала по почте! Глядите!

Марион показала небольшую, очень грязную белую картонную коробку, где лежали ее часы с голубым циферблатом, завернутые в прозрачную розовую бумагу. Поверх — клочок белой бумаги с надписью печатными буквами: «Мне их не надо!»

— С чего это у нее проснулась совесть? — спросила Марион.

— Не верю, что у таких, как она, просыпается совесть, — ответил Роберт. — Таких вещей из рук не выпускают.

— Но ведь она послала их обратно!

— Это не она послала. Это кто-то другой. Кто-то, кто был испуган и у кого есть зачатки совести. Если бы Роз Глин хотела отделаться от ваших часов, она бы просто бросила их в пруд. Но некто хотел и отделаться, и в то же время поступить порядочно. Этот некто явно чувствует себя виноватым перед вами. Быть может, это Глэдис Риз?

— Вы думаете, что Роз отдала часы Глэдис Риз?

— Думаю, ибо это может многое объяснить. И главное, объясняет то, каким образом Роз удалось заставить Глэдис поддержать ее показания на суде. Понимаете? Глэдис оказалась лицом, принявшим краденый товар. Вдумайтесь: надеть часы Роз не могла, все на ферме Стэйплс видели их на вашей руке. А значит, она великодушно преподнесла их своей подруге. Между прочим, из каких мест эта девушка, Глэдис Риз?

— Понятия не имею, во всяком случае не из ближних. Единственное, что я знаю: она работала на той отдаленной ферме, которая находится за фермой Стэйплс.

— Ну, значит, она могла носить ваши часы. Да, мне кажется, что именно Глэдис вам их послала. В жизни своей я не видел такого перепуганного, такого в себе не уверенного свидетеля, каким была на суде Глэдис Риз. Счастье, что она послала вам часы, у нас теперь появилась надежда…

— Но ведь она клятвопреступница! — воскликнула миссис Шарп. — Даже такая глупышка, как она, должна понимать, что британский суд весьма серьезно относится к лжесвидетельству!

— Она может оправдываться тем, что ее заставили, что ее шантажировали… А, в общем, мне надо подумать. Не так-то это просто. Если удастся лишить Роз Глин поддержки Глэдис, то это может подорвать все дело. Ведь Роз утверждает, будто бы слышала крики на чердаке до того, как дело Бетти Кейн получило огласку, а это серьезное обвинение. Ну, я поехал. Позвольте мне взять с собой и коробку, и бумажку с надписью.

В конторе Роберт застал ожидающего его Рамсдена.

— Мистер Блэр, вы кидаете деньги на ветер. Я и мои ребята сделали все возможное, но никаких следов девчонки не обнаружили.

— Слушайте, а, быть может, вы вот чем пока займетесь… — И Роберт вынул из кармана грязную коробочку. — Одной из свидетельниц на суде была некая Глэдис Риз. Ее задачей было подтвердить слова Роз Глин о том, что Роз говорила ей, Глэдис, о криках в доме Фрэнчайз еще до того, как этим делом заинтересовалась полиция. Ну-с, свою задачу она выполнила, но, как говорится, без всякого энтузиазма. Нервничала, говорила через силу, явно тяготилась тем, что ей приходится делать. Один из моих коллег предположил, что Роз удалось каким-то образом заставить Глэдис выступить на суде. Мне это показалось маловероятным, но вот сегодня утром часы, украденные Роз у мисс Шарп, вернулись по почте в этой самой коробке с запиской. Роз — человек, лишенный совести, часы бы она не вернула и записку не стала бы писать. Напрашивается вывод, что часы получила в свое время Глэдис — Роз носить бы их не смогла, на это бы обратили внимание — и таким вот образом Роз удалось нажать на Глэдис…

Роберт замолчал, ожидая комментариев. Но Рамсден просто кивнул, однако лицо у него было заинтересованное.

— С Глэдис, как вы понимаете, поговорить нам не удастся; нас обвинят в том, что мы пытаемся влиять на свидетелей. Заставить ее отказаться от своих слов мог разве бы Кевин Макдэрмот силой своей личности, своими ловкими вопросами, да и то суд мог бы вмешаться, обвинив Кевина в запутывании