— Совершенно верно! Я видел эту девочку, когда ее привозили в дом Фрэнчайз, чтобы она его опознала, и не поверил ни единому ее слову. Ни единому! — добавил он, радуясь, что может произнести это громко и внятно, наконец убедившись в том, что сам этому верит.

— Но почему она выбрала именно дом Фрэнчайз, раз она там никогда не бывала?

— Не знаю. Понятия не имею.

— Казалось бы, выбор неподходящий: дом стоит на отшибе, невидим снаружи, на пустынной дороге, местечко редко кто посещает…

— Не знаю. Не знаю, как сработан этот трюк, но что это именно трюк — не сомневаюсь ни на минуту. Тут выбор не между двумя разноречивыми показаниями, а между человеческими существами. Убежден, что мать и дочь Шарп не способны на те безумства, в которых их обвиняет девочка. А вот девочка-то, по-моему, способна на многое. Вот к чему сводится все дело! — Он сделал паузу. — Вы можете верить моему суждению, Тимми! — добавил он, назвав старого клерка так, как называл его в детстве.

То ли из-за «Тимми», то ли потому, что доводы Роберта звучали убедительно, но Хэзелтайн замолчал.

— Сейчас вы собственными глазами увидите преступниц, — сказал Роберт, — я слышу их голоса в передней: Пригласите-ка их сюда.

Миссис Шарп, руководимая неким запоздалым инстинктом, на сей раз в соответствии с приличиями явилась в шляпке. Эта шляпка из черного атласа сильно смахивала на шапочку доктора наук. Очевидно, усилия миссис Шарп не пропали даром, судя по тому, как посветлело лицо мистера Хэзелтайна. Не таких клиентов он ожидал. К клиентам вроде миссис Шарп он давно привык.

— Не уходите, Тимми, — попросил его Роберт и обратился к пришедшим: — Позвольте мне представить старейшего члена нашей фирмы мистера Хэзелтайна!

Любезная улыбка явно красила старую миссис Шарп и подчеркивала ее сходство с королевой Викторией в ее милостивые минуты. Мистер Хэзелтайн не только успокоился, нет, он — сдался. Роберт выиграл свою первую битву.

Когда Хэзелтайн вышел, Роберт заметил, что Марион хочет что-то сказать.

— Странная вещь случилась сегодня утром. Мы зашли в кафе «Анн Болейн», чтобы выпить кофе, мы там часто бываем. Два столика были свободны, но, когда мисс Трулав увидела нас, она быстро прислонила стулья к столикам и заявила, что они заняты. Возможно, я бы ей и поверила, но уж очень смущенный был у нее вид. Как вы думаете, чем это объяснить? Неужели уже пошли слухи, сплетни? Поэтому-то она нас и не пустила, как, по-вашему?

— Нет, — печально отозвался Роберт, — она просто прочитала сегодняшний выпуск «Эк-Эммы». — Он перевернул газету. — К великому сожалению, я должен сообщить вам скверные новости. Не думаю, чтобы вы когда-нибудь видели эту ядовитую газетенку. Печально, что знакомство с ней должно произойти тогда, когда эта писанина коснулась лично вас.

— Ох, нет! — воскликнула Марион, увидев фотографию дома Фрэнчайз.

В наступившем молчании обе женщины внимательно прочли статью.

— По-видимому, — сказала наконец миссис Шарп, — мы не можем требовать опровержения?

— Нет, — сказал Роберт, — все изложено совершенно правильно. Причем это именно изложение, а не комментарии. И даже если бы тут были комментарии, а я не сомневаюсь, что они скоро последуют, то опять-таки это неподсудно. Газета может комментировать историю, рассказанную девочкой, так, как редакции это заблагорассудится.

— Смысл статьи заключается в том, — произнесла Марион, — что полиция не выполняет свой прямой долг. Что ж, по их мнению, мы сделали? Подкупили полицию?

— Тут явный намек на то, что бедная жертва не имеет такого влияния на полицию, как злодеи- богачи.

— Богачи! — с горечью повторила Марион.

— Каждый, у кого собственный дом, считается богачом… А теперь давайте вместе подумаем. Мы знаем, что девочка никогда не была в вашем доме…

Марион перебила его:

— Вы это знаете?

— Да, — ответил Роберт.

И тут Марион опустила глаза, с вызовом смотревшие на Роберта, и тихо произнесла:

— Спасибо.

— Итак, если девочка в доме никогда не была, каким образом она могла видеть его? А ведь она видела. Трудно поверить, что она просто повторяла с чужих слов описание вашего дома. Так как же все- таки ей удалось его увидеть?

— Мне кажется, что наш дом можно увидеть с верхнего этажа автобуса, — сказала Марион. — Но двухэтажные автобусы не ходят по милфордской дороге. Или, например, с грузовика, перевозящего сено, если, конечно, взобраться на самый верх. Однако сено в это время года не возят.

— Сено-то в это время не возят, — проворчала миссис Шарп, — но остальные грузы возят во все сезоны. Сама я видела машины, груз которых был повыше копны сена.

— А что если, — размышляла Марион, — девочку подвезли не в легковом автомобиле, а в грузовике?

— Нет, это неправдоподобно. Ее бы взяли в кабину, даже если бы пришлось посадить к кому-нибудь на колени. Неужели ее загнали бы на самый верх груза? Особенно в дождливый вечер! Скажите, а никто не приходил в дом спрашивать дорогу или предлагать какие-нибудь услуги? Девочка могла бы сопровождать этого человека, но держаться в стороне.

— Нет, — обе дамы были уверены, что никто не приходил в течение тех недель, пока у Бетти Кейн были каникулы.

— В таком случае можно допустить, что она видела ваш дом с какой-нибудь вышки, что позволило ей заглянуть поверх стены. Возможно, мы никогда так и не узнаем, как ей это удалось, и ничего тут доказать не сможем. Следовательно, любой ценой нам надо доказать, что она не могла быть во Фрэнчайзе, ибо в то время была где-то еще.

— И у нас есть надежда это доказать? — спросила миссис Шарп.

— Есть. С момента напечатания этой статьи, — сказал Роберт, указывая на газету. — Вот оно — единственное светлое пятнышко в нашем мраке. Нам бы не удалось опубликовать фотографию девочки в надежде получить сведения о месте ее пребывания в течение того месяца. Но теперь ее фотографию опубликовали ее же сторонники. Конечно, скверно, что история предана огласке, но зато фотография стала известна тысячам людей, а это позволяет нам надеяться, что кто-нибудь, взяв газету, увидит, что концы с концами тут не сходятся. Тот, кто знает, что Бетти была тогда не в вашем доме, а в другом месте.

Хмурое лицо Марион немного прояснилось, и даже костлявая спина миссис Шарп уже не казалась неестественно напряженной. То, что сначала было катастрофой, могло стать их спасением.

— Ну, а что мы сможем сделать в смысле частного расследования? — спросила миссис Шарп. — Вы понимаете, надеюсь, что денег у нас очень мало, а частный детектив стоит дорого.

— Трудно сказать заранее, во сколько он обойдется, предвидеть все его расходы невозможно. Но я сам повидаю кое-кого из специалистов и постараюсь узнать, с чего начинать и на чем строить расследование. Надо себе представить, что эта девочка могла делать.

— И вам это скажут?

— Нет, конечно. Кто же знает, какой у нее нрав. Но, если заняться ею по-настоящему, возможно, сложится общая картина. Во всяком случае, я на это надеюсь.

Несколько секунд длилось молчание. Королева Виктория вновь отразилась в манерах миссис Шарп, но в выражении ее лица появилось и нечто другое. Скорее всего удивление, с каким человек, не привыкший к проявлениям добра и не ожидающий его от других, смотрит на своего ближнего. Ее сдержанная признательность была так красноречива, будто она произнесла вслух: «Вы знаете, что мы бедны, что мы не сможем оплатить ваши хлопоты по заслугам и мы не такие уж выгодные для вас клиенты, однако вы делаете все, чтобы помочь нам, и мы благодарны вам за это».

— Когда вы едете? — спросила Марион.

— Сразу после обеда.